БлогNot. Михаил Таль. Путь к Короне

Михаил Таль. Путь к Короне

Все игроки, живые или мёртвые, бледнеют по сравнению с Михаилом Талем (Тим Краббе)

В этой статье, развивая уже сложившийся в блоге ретро-шахматный формат (1, 2), мы с уважаемым Алексеем коснёмся жизни и Игры одного из величайших её представителей - Михаила Таля. Нас будут интересовать прежде всего те турниры, что привели Таля к званию сильнейшего игрока в мире, включая и матч за титул.

Время действия - вторая половина 20-го века.

Место действия - планета Земля. Автор сценария - жизнь.

Главный герой - Таль Михаил Нехемьевич (1936-1992), 8-й чемпион мира по шахматам.

Невысокий, хрупкий юноша с большими чёрными глазами, феноменальной памятью и уникальной интуицией доказал шахматному миру, что 2x2=5! Гений атак и комбинаций, он всегда действовал согласно постулату С. Тартаковера - "жертвуй, чтобы не стать жертвой!" Для Таля шахматная материя в сражениях - ничто, красота - всё! Он растопил "шахматную Антарктиду", взял в добровольный шахматный полон миллионы поклонников.

За год до полёта Гагарина покорил шахматный космос, став самым молодым в истории шахмат чемпионом мира! Всего 300 дней он пробыл на шахматном троне, когда неумолимый Ботвинник потребовал сатисфакции - реванша! Таль оказался не готов к новому испытанию ни морально, ни физически, и в 24 года стал самым молодым в истории экс-чемпионом мира.

"Приземление" с ощущением побывавшего на королевском эшафоте не отразилось на его характере. Таль всегда оставался Талем! Блестящий, остроумный, эрудированный собеседник, тонкий знаток музыки и литературы. Его афористическое мышление и мастерское умение выразить мысль в элегантной форме произвели впечатление даже на ревностного ценителя шахматной словесности Ботвинника, назвавшего Таля лучшим шахматным журналистом современности. Тысяча интервью - и ни одного повтора!

В жизни Таля не было будней, игра в шахматы для него всегда была праздником. Поистине исполинская сила духа вновь и вновь брала верх над невзгодами плоти. И парабола успехов его спортивной карьеры поднималась в заоблачные шахматные выси. Он не думал о будущем, даря радость современникам, а потомкам осталось его творчество - нетленная библия шахматных комбинаций".

(И. Линдер, В. Линдер)

Михаил Нехемьевич Таль был и остался одной из ярчайших звёзд во всей истории шахмат. Его неправдоподобно быстрый взлёт сравним, пожалуй, с подвигом Морфи. Его постоянная готовность к риску, его искромётные, стремительные атаки с непредсказуемыми каскадами жертв и бурными осложнениями оказали огромное влияние на развитие шахматной мысли во второй половине 20-го века.

Его беспокойный образ жизни был далёк от идеала и вряд ли являлся примером для подражания, а его стиль и вовсе был неподражаем, ибо копировать игру гения невозможно. Его мозг беспрерывно прокручивал сотни фантастических комбинаций, а фантазия не знала границ. В его пронзительном взгляде виделось нечто мефистофельское, хотя он был мягким и очень деликатным человеком.

Своей смелой игрой Таль снискал себе миллионы поклонников во всём мире и славу мятежного поэта, легко низвергающего, казалось, незыблемые основы позиционной школы (столпами которой были Ботвинник и Смыслов). Он, безусловно, олицетворял собой самые светлые надежды послесталинского общества - это был невиданный уровень свободы.

(Г. Каспаров)

Что посмотреть: Возмутитель спокойствия ::: Mikhail Tal, The magician from Riga ::: Таль играет с Фишером! ::: Тайна Михаила Таля, документальный фильм ::: Михаил Таль. Жертва Королевы, документальный фильм ::: Встреча в Останкино (1988)

Этап 1. 25-й чемпионат СССР (Рига, 12 января - 14 февраля 1958 г.)

Турнир имел статус зонального: занявшие 1-4 места получали право на участие в межзональном турнире.

Михаил Таль: Специально о 1-ом месте я не думал, а в связи с зональным характером турнира мы с моим тренером Александром Кобленцом планировали попасть в четвёрку, выходящую в межзональный турнир.

После почти половины дистанции у меня было всего пятьдесят процентов очков и надеяться в общем-то не на что. Может быть, это и позволило мне заиграть свободно и спокойно. Дела сразу пошли лучше. К тому же лидеры н финише основательно замедлили темп, и после победы в предпоследнем туре мы с Петросяном вышли вперёд, на пол-очка отставал Бронштейн и на очко - Спасский и Авербах. Один из нас был лишним! Пикантность ситуации придавало то обстоятельство, что Петросян играл с Авербахом, а я со Спасским.

Но решающей оказалась лишь одна партия. Мои конкуренты быстро заключили мир, а у нас со Спасским шла борьба насмерть...

1. Таль - Толуш, 1-0

В известном варианте защиты Нимцовича чёрные испытали доселе не встречавшееся на высоком уровне 13...Кbd5 с идеей укрепиться в центре после белопольного фианкетто. После партии Таль выразил мнение, что весь вариант 7...Кbd7 стоит сдать в архив.

В экспресс-анализе Толуш отметил, что недооценил сковывающую силу хода 19. Cе5, на что последовало 19...Фb5 c намерением привязаться к пешке b4 ("На 19...Кb4 белые собирались играть 20. Фb4 Cf3 21. Ле1 Cb7 22. Cf6 Фс6 23. Сf7 Крh8 24. Cg7 Крg7 25. Сd5 Фd5 26. Ле7 с неотразимой атакой. Нехорошо также 19...Лd8 из-за 20. Фd2, и нельзя 20...Лd7 из-за 21. Са4" - Таль).

Вместо ведущего к смертоносной атаке у белых 20...gf позволяло продолжить борьбу 20...Кf6 ("Правда, после 21. Фе7 Сd5 22. Сd5 Кd5 23. Фb7 Лd8 24. h4 связка коня неприятна" - Таль).

2. Бронштейн - Таль, 1/2

Таль легко отразил наскок соперника на королевском фланге и с помощью временной жертвы пешки активизировал фигуры и добился упрощений.

3. Таль - Болеславский, 0-1

Взаимно резкая "староиндийская" привела к быстрому размену ферзей, лишней пешке и большому перевесу у белых. Благодаря паре неудачных ходов Таля (19. Ке4, 20. Лg2) Болеславский с комфортом провёл программное b7-b5 и легко развил мощную инициативу.

4. Авербах - Таль, 0-1

На 12-ом ходу Таль решается на жертву фигуры, получая сложную позицию с контригрой. 15. Сd6 - решающая ошибка (правильно 15. Cg3), после которой Авербах вынужден играть без пешки и компенсации. В дальнейшем чёрные организовали атаку на короля и добились победы.

Таль, играя черными с Авербахом, в худшей позиции неожиданно пожертвовал на 12-м ходу фигуру за две пешки, получив в награду за это инициативу. Быть может, если взвешивать эту жертву на воображаемых аналитических весах, она покажется необоснованной, а значит, и неверной. Но к такому выводу можно прийти лишь в том случае, если подходить к оценке получившейся позиции сугубо теоретически, игнорируя характеры, шахматные вкусы, турнирное положение обоих противников, наконец, те перспективы, которые открывались перед ними без этой жертвы.

Вот что писал комментировавший эту партию гроссмейстер Холмов:

«Безусловно, если бы это была партия по переписке, черные едва ли пошли бы на осложнения, вызываемые настоящей жертвой. Однако в практической партии, когда над ухом тикают часы, этот ход должен произвести на противника ошеломляющее впечатление».

А теперь послушаем, что говорит по поводу этой жертвы гроссмейстер Бронштейн:

«В партии против Авербаха Таль играл черными и к 12-му ходу получил позицию, которую по общим признакам назовешь не иначе как стратегически трудной. Черные продолжают 12… К:e4!! Я не могу дать другой оценки плана черных, как поставить два восклицательных знака, хотя сам Таль ставит к этому ходу знаки «?!». Дело здесь не в том, верна эта жертва или не верна, а в том, что Авербах – яркий представитель позиционного стиля – вынужден сделать резкий поворот на совершенно новые рельсы… Истина заключается в том, что позиции такого рода нельзя исчерпать вариантами, а практически шансы в партии на стороне того, кому такая позиция по душе, кто быстрее и лучше ведет расчет».

Получившаяся острая позиция Талю была по душе, Авербах же, оказавшись в непривычной ситуации, запутался, допустил ошибку и вынужден был прекратить сопротивление.

Эта партия, в которой Таль блестяще осуществил психологический удар, была одна из лучших в том турнире. (Не случайно даже экс-чемпион мира Эйве потратил немало времени, чтобы доказать, что комбинация Таля все же правильна!) (В. Васильев. "Загадка Таля")

5. Таль - Суэтин, 1/2

Ранний размен своего сильного чернопольного слона на коня противника позволил Суэтину получить хорошую контригру на ферзевом фланге. Таль попытался атаковать ослабленного чёрного короля, но недостаточность сил и необходимость защищаться от ответных угроз вынудили согласиться на переход в ничейный эндшпиль.

6. Гургенидзе - Таль, 0-1

Действуя в наступательном ключе, Гургенидзе ценой слабостей в своём лагере достиг пространственного перевеса, но никакой пользы из него извлечь не смог. Просмотр на 26-м ходу стоил белым пешки и, в конечном итоге, партии.

7. Таль - Петросян, 1/2

В стеснённом положении Петросян решился на жертву качества, позволившую его фигурам "задышать". Таль реагировал неудачно, и тактический ураган привёл белых к неприятному эндшпилю без пешки,который всё-таки удалось защитить.

8. Банник - Таль, 1-0

Белые долго и методично поддерживали давление на французские построения соперника. Не желая вести чрезвычайно неприятную, но необходимую пассивную защиту, Таль "похоронил" себя ходом 36...а5, после которого украинскому мастеру оставалось только "собрать урожай".

9. Таль - Корчной, 0-1

Таль материал жертвовал, Корчной за материал цеплялся. Получился равный эндшпиль, в котором белые совершили чудовищное в своей нелепости харакири.

...после семи туров Таль имел четыре с половиной очка – в конце концов, не так уж плохо.

Но затем он проиграл две партии подряд, причем в одной из них Таль просчитался в очень несложном варианте, что было особенно обидно.

В этот момент разговоры о том, что стиль рижанина легковесен и что на Таля нетрудно найти управу, вспыхнули с новой силой. Но сам Таль не унывал. Подписав капитуляцию в девятом туре, он с несколько наигранной, правда, веселостью сказал Кобленцу:

– Ну, начинаем финиш – восемь очков из девяти, и все будет в ажуре!

Кобленц в ответ поморщился: в чудеса он не верил, даже если их обещал сотворить Таль. Но тот, разозленный неудачами, действительно начал свой традиционный финиш. (В. Васильев)

10. Котов - Таль, 0-1

Сложное староиндийское сражение, в целом проходившее под диктовку чёрных. Ошибкой было 31. Ле2 (вместо 31. Лf1), но оппонент ответил встречной любезностью - после 33...Кf2 (правильно 33...gf) проблемы белых могло решить 34. Фb3 Крg7 35. Сe3; случившееся же 34. Лf2 является фактической капитуляцией.

11. Таль - Тайманов, 1-0

Все талевские попытки организации матовой атаки в миттельшпиле были пресечены. В ладейнике стороны играли не лучшим образом: так, этюдный сброс пешки 47...g5 давал чёрным несложную ничью, а 50. Лb5 (правильно 50. Лс5) теоретически упускало победу. Получившийся ферзевый эндшпиль без пешки Тайманов имел возможность защитить, но заблудился в пути.

12. Полугаевский - Таль, 1/2

Завязав безумные осложнения, соперники вынуждены были действовать по наитию, вероятно, даже не представляя, какова реальная оценка позиции в тот или иной момент. Шансы на победу имели оба, но не использовал никто.

13. Таль - Геллер, 1-0

В равном положении Таль принял решение пожертвовать качество - 18. Лb1: "Благодаря этому ходу белым удаётся поддержать пламя инициативы, готовое потухнуть в случае отступления ладьи". Нужно помнить, что молодому рижанину для выхода в межзональный был необходим хороший финиш.

21. Cg5 проигрывало после компьютерного 21...Фb7 22. Cf6 Ле2 23. Ch7 Крh8 24. Крf1 Cf2 25. Фg4 gf 26. Cf5 Лg8 27. Фf4 Лg7 28. Кре2 Фb2 29. Фd2 Cc5, но даже в турнирном бюллетене Таль обозначил свой выбор заслуживающим внимания, а не самую удачную реакцию чёрных назвал "прекрасным ходом".

25...gf приводит чёрных к катастрофе. Сохраняло равенство простое взятие ферзём.

Партия ... игралась на нервах, в зале не прекращался шум. Все понимали, что если и Геллер не остановит Таля, то чемпион, на которого уже никто не рассчитывал, может всерьез заявить о своих правах.

В испанской партии Геллер, играя черными, применил новый ход. Таль почувствовал, что может наскочить на подготовленный вариант, и применил необычное продолжение. Партия обострилась и резко пошла «вбок». А потом Геллера стали одна за другой подстерегать неожиданности.

Сначала Таль пожертвовал ладью за слона. Когда казалось, что инициатива иссякает, Таль вдруг предложил жертву другой ладьи. От второго дара Геллер отказался, так как белые развивали в этом случае сильнейшую атаку. Но чтобы принять такое решение, ему потребовалось более 40 минут. А потом Таль, не думая уже об атаке, решил просто разменять слона на коня, чтобы только перейти в чуть лучшее окончание. Однако предшествующая борьба так утомила Геллера, что он, обойдя благополучно столько подводных камней, вдруг допустил грубую ошибку. (В. Васильев)

14. Таль - Фурман, 1-0

Острая тактическая игра сначала складывалась в пользу Таля, но после "оптимистичной" грубой ошибки (29. g4) всё перевернулось с ног на голову. В выигранной позиции Фурман просрочил время, не успев сделать 3 хода до контроля.

С Фурманом было так. В старинном варианте Таль переиграл противника и в хорошей позиции имел лишнюю пешку. Вдобавок ко всему Фурман попал в цейтнот. Вместо того чтобы заняться спокойной реализацией перевеса, нетерпеливый Таль ринулся в авантюру: затеял сложную комбинацию с жертвой ладьи и ферзя. Он уже отдал ладью за легкую фигуру и собирался было расставаться с ферзем, как вдруг увидел, что комбинация не проходит. Правда, ошибочная сама по себе, комбинация потребовала от Фурмана дополнительного расхода времени. И когда Таль понял, что просчитался, он понял и другое – что противник просто не успеет сделать положенное число ходов. И действительно, на 37-м ходу Фурман просрочил время. (В. Васильев)

15. Крогиус - Таль, 1/2

Яростная битва с мирным исходом.

16. Таль - Гипслис, 1-0

Одна из любимых талевских идей, прыжок коня на d5 под нерокированного вражеского короля, привела к успеху в этой партии. После ошибочного 13...Фс5 - 14. Се4 - чёрные попадают в безнадёжное положение.

Перед последним туром положение лидеров было таким: на первом-втором месте Таль и Петросян, на пол-очка позади Бронштейн, и еще на полочка сзади — Спасский и я. Остальные участники уже в борьбе за выход в межзональный участия не принимали, а среди нас, пятерых, один оказывался лишним.

Драматизм ситуации усиливался тем, что я должен был играть с Петросяном, а Спасский с Талем.

Довольно быстро мы с Петросяном сыграли вничью, то же самое случилось у Бронштейна с Корчным, а наши молодые соперники сцепились не на жизнь, а на смерть. Когда их партия после пяти часов игры была отложена, казалось, что в прерванном положении Спасский должен победить. Однако при доигрывании, не видя ясного пути к победе, Борис перешел границу допустимого риска и в конце концов даже проиграл. Говорят, что, выйдя из турнирного помещения, он рыдал, как ребенок. Было отчего. Ведь именно он оказался пятым лишним (Ю. Авербах. "О чём молчат фигуры")

17. Спасский - Таль, 0-1

Таль: "Оба партнёра безоговорочно достигали своей цели лишь в случае победы: это наложило свой отпечаток на ход партии. Дебют был разыгран обеими сторонами довольно своеобразно.

Б. Спасский и я поочерёдно предлагали жертвы пешек, затем чёрные пожертвовали качество, но и эта жертва также осталась "за кулисами". К 23-му ходу я счёл позицию достаточно простой и равной, и предложил ничью. Белые решили, что они могут без риска продолжать борьбу, и, может быть, они были также правы. Как бы то ни было, первую ошибку допустил я, после чего Б. Спасский захватил инициативу. Середину партии он вёл превосходно, к перерыву позиция чёрных внушала серьёзные опасения, а до начала доигрывания оставалось 12 часов...

Легко представить, как я анализировал отложенную позицию совместно с моим тренером А. Кобленцем. Часов в пять утра анализ был прерван по "техническим причинам" (заснул один из аналитиков). Тем не менее, когда я шёл на доигрывание, я считал, что партия должна закончиться вничью. Так, пожалуй, и было бы. Чёрные долгое время поддерживали равновесие, правда, для этой цели им пришлось найти несколько трудных ходов. Силу одного из них, вероятно, недооценил Б. Спасский, уже в равной позиции игравший "по инерции" на выигрыш. Но теперь уже перевес был на стороне чёрных. Их контратака стала неотразимой".

Начало партии показало, что Спасский настроен весьма решительно. Уже в дебюте он пошел на большие осложнения. Таль, игравший черными, принял вызов. В защите Нимцовича он применил редко встречающийся вариант с продвижением пешки на поле е4. Несколько стеснив игру белых, пешка эта должна была пасть смертью храбрых.

Полная скрытых нюансов и завуалированных комбинационных угроз партия текла тем не менее относительно ровно, ни одному из бойцов не удавалось надолго завладеть инициативой. В примерно равном положении Таль, который не любит пресных позиций, предложил ничью. Спасский отклонил ее. Принимая такое ответственное решение, он, возможно, руководствовался не только нашептыванием турнирной таблицы. Скорей всего, он возлагал надежды и на характер партии, в которой нетерпеливому Талю предстояло вести скучную позиционную игру.

Неудачное завершение дипломатических переговоров рассердило Таля. «Ждет, конечно, что я ошибусь», – подумал он досадливо и… тут же ошибся, позволив

Спасскому захватить тяжелыми фигурами единственную открытую линию. В отложенной позиции Спасский имел преимущество.

Поздно вечером Таль с Кобленцем начали анализировать позицию, но то и дело звонил телефон и болельщики тревожными голосами спрашивали:

– Миша, а вы готовы к тому, что Спасский пойдет так?

– Миша, что вы будете делать, если Спасский сыграет эдак?

В конце концов телефон пришлось отключить. Анализ был прерван в пять часов утра: Кобленц под утро уснул прямо за столом.

На доигрывание Миша пошел спокойным: путей к выигрышу белых не было как будто видно. Но, как не раз случалось с Талем, уже по дороге на турнир он вдруг понял, что при ином, чем они рассматривали дома, порядке ходов у Спасского все же появляются опасные угрозы.

Спасский подошел к столику со стаканом кефира, вид у него был усталый и измученный. Ага, значит, он тоже сидел над доской всю ночь и, значит, тоже не нашел или, во всяком случае, долго не мог найти выигрывающего продолжения. Таль не знал, что, идя на доигрывание, Спасский встретил Петросяна и с улыбкой сказал ему:

– Сегодня вы станете чемпионом.

Осторожный Петросян промолчал, даже не улыбнулся. Он всегда испытывал недоверие к излишней уверенности.

И вот молодые гроссмейстеры, осунувшиеся и побледневшие, снова сели друг против друга. Хотя было утро и доигрывание партии передавалось по телевидению, публики было очень много. Без всякого преувеличения можно сказать, что вся Рига в эти часы склонилась над шахматной доской, где разыгрывался последний акт драмы.

Поначалу Талю пришлось худо: на протяжении многих ходов его король спасался бегством под непрерывным огнем дальнобойных орудий противника. Спасский постепенно сделал свое позиционное преимущество еще более ощутимым и в один из моментов мог выиграть. Но, как выяснилось после партии, ни тот, ни другой из соперников этого не видели.

Вскоре, однако, наступил очень важный в психологическом отношении этап, когда белые уже не могли увеличивать давление, и постепенно на поле боя установилось равновесие сил. Таль это не столько понял, сколько почуял нутром. Почуял – и возбужденно насторожился. Спасский же, находясь под впечатлением прежнего благополучия, не допускал и мысли об опасности.

И вот он делает одну-две малозаметные неточности, и позиция совершенно откровенно приобретает уже обоюдоострый характер. Преследуемый вдруг обернулся, вынул меч и стал в угрожающую позу.

Нет, позиция у Спасского была еще не хуже, чем у Таля, но она стала заметно хуже, чем была до сих пор. И, вдруг осознав это, Спасский странно изменившимся голосом предложил ничью.

Таль помедлил с ответом. Его обуревали самые различные чувства. Он понимал, что Спасский сейчас в таком состоянии, когда обычно совершаются непоправимые ошибки. В глубине души ему было жаль Спасского. Но борьба есть борьба, и горе побежденным. Кроме того, существовали еще и требования спортивной этики: от исхода партии зависела судьба Авербаха, который в случае поражения Спасского попадал в заветную четверку, а также Полугаевского, получавшего гроссмейстерский

балл. И Таль сказал:

– Давайте поиграем еще.

Настал момент, когда и белый король почувствовал себя не очень уютно в своих апартаментах. До сих пор он из надежных укреплений следил за ходом сражения в подзорную трубу, теперь же над его головой стали с воем проноситься снаряды.

Растерявшись от внезапной перемены декораций, Спасский разволновался и допустил грубую ошибку. И вот уже его король мечется под шахами, вот уже связана ладья, вот уже ферзь делает традиционный предсмертный шах – своего рода последнее слово перед казнью. А потом ошалевшие от радости болельщики стаскивают Таля в партер, качают и пытаются на руках вынести из зала…

А Спасский? Шахматы, увы, не ведают милосердия. Только самые близкие люди знали, что испытывал он в эти горькие минуты триумфа своего соперника. Для Спасского это был крах всех надежд. Отставая от лидера за два тура до конца всего на полочка, он не смог попасть даже в четверку и разделил с Полугаевским пятое-шестое места… (В. Васильев)

Итоговое положение:

1. Таль - 12,5 из 18

2. Петросян - 12

3. Бронштейн - 11,5

4. Авербах - 11

5-6. Полугаевский, Спасский - 10,5

7-8. Геллер, Гургенидзе - 10

9-11. Болеславский, Корчной, Крогиус - 9,5

12-13. Котов, Тайманов - 9

14. Суэтин - 8

15. Гипслис - 7,5

16. Банник - 7

17. Фурман - 6

18-19. Толуш, Борисенко* - 4

*Борисенко выбыл из турнира, сыграв 9 партий. Все участники, занявшие 1-8 места, либо успели его обыграть, либо (в их числе Таль) получили "+".

Этап 2. Межзональный турнир (Порторож, 4 августа - 12 сентября 1958 г.)

Занявшие 1-6 места получали право на участие в турнире претендентов.

Михаил Таль: "Наступило время межзонального турнира в Портороже, первого личного международного состязания в моей практике. Постепенно я закрепился в лидирующей группе участников, и можно было быть относительно спокойным за выход в турнир претендентов. Решающими же для определения победителя оказались 2 тура на финише, в которых я играл с Оскаром Панно и Фридериком Олафссоном. Партия с Панно доставила мне огромное удовольствие. Она и получила приз, как наиболее интересная в турнире."

1. Таль - де Грейф, 1-0.

22. Ce4 - грубая ошибка (следовало предварительно разменяться на f8), которой чёрные не воспользовались - теперь уже де Грейфу перед взятием на е3 был необходим размен на f1, с лишним качеством. Упустив свой шанс, колумбиец быстро проиграл из-за слабостей в своей позиции.

2. Сабо - Таль, 0-1.

В равном эндшпиле манёвры Таля оказались эффективнее.

Порторож — небольшое курортное местечко на берегу Адриатического моря. К услугам участников были песчаный пляж, волейбольные площадки, теннисные корты. Правда, Талю море вскоре надоело: лежать на пляже — это не для его натуры, а бригады художественной самодеятельности не было. Одним словом, он остался недоволен: народу мало, скучно, нечем развлечься. Кобленца же это вполне устраивало — развлекайся, мальчик, за доской! (В. Васильев. "Загадка Таля")

3. Таль - Пахман, 1/2.

Через 20 ходов возник ладейный эндшпиль, в котором Таль создал сопернику серьёзные проблемы, но для победы этого не хватило.

4. Матанович - Таль, 1-0

Будущий и до сих пор бессменный главред легендарного "Информатора" решил партию в свою пользу в её завершающей стадии, но нельзя не отметить применение против Таля любимого талевского оружия - жертвы коня на d5.

Югославский гроссмейстер применил заранее подготовленный вариант, и Талю поначалу пришлось туго. В дальнейшем он сумел поправить свои дела, но затем допустил ошибку и отложил партию в проигранной позиции. Почти всю ночь бились Таль и Кобленц, чтобы найти спасение, но тщетно.

При доигрывании выяснилось, однако, что мучились они зря: Матанович записал слабый ход. Снова Талю удалось добиться равной позиции, но судьба, как видно, решила во что бы то ни стало посмеяться над ним. Помните, как в школьные годы Таль, обдумывая ходы, брался руками за фигуры? Нечто подобное произошло с ним и здесь.

Уже в ничейной позиции Таль, на свою беду, вдруг заметил, что в одном из вариантов может двинуть вперед пешку по линии «а» и тем самым поставить Матановича перед большими трудностями. И вот вместо того, чтобы двинуть эту пешку в нужный момент, Таль, увлеченный заманчивой идеей, схватился за нее немедленно. Оторвав пешку от доски, он несколько секунд удивленно глядел на нее, потом посмотрел на Матановича, у которого тоже был удивленный вид, и – что же еще делать – двинул пешку вперед. Вскоре пришлось сдаться…

Таль страшно разозлился на себя. Югославская пресса не поскупилась на похвалы своему соотечественнику. Одна заметка была озаглавлена «Подвиг Матановича», и Таль, не знавший еще тогда, что «подвиг» по-сербски значит «достижение», расстроился. (В. Васильев)

5. Таль - Филип, 1-0

Нахрапистая атака Таля с жертвой слона в разгар битвы в целом была некорректной, но Филип не нашёл противоядия и в конце концов развалился после взятия на f6 не той фигурой.

Партия Таль-Филип, сыгранная на Межзональном турнире в Портороже в 1958 году, была очень важна для молодого Таля, накануне потерпевшего поражение и отчаянно старавшегося отыграться. Однако, чешский гроссмейстер Мирослав Филип был известен своим выдержанным стилем и позиция после первых 27 ходов выглядела не слишком многообещающе для Таля.

В этот момент МГ Геллер, секундант Тиграна Петросяна, подошел к Кобленцу и сказал: "Кажется, на этот раз Миша ничего особенного не добился".

Кобленц понимал, что взорвать прочную позицию черных нелегко, но возразил Геллеру фразой, ставшей очень известной: "Если у Миши есть открытая линия, мат найдется!"

И тут же Таль пожертвовал слона! (А. Кобленц. "Дорогами шахматных сражений")

6. Кардосо - Таль, 1/2

Грамотная игра белых на отбой не позволила развернуться талевской фантазии.

7. Таль - Глигорич, 1/2

Староиндийская буря со взаимными шансами пришла к ничейному клинчу.

8. Нейкирх - Таль, 1/2

И снова "старушка", но более спокойная и рассудительная.

9. Таль - Фюштер, 1-0

Энергичная игра Таля смела каро-канновские редуты чёрных. До ошибочного 16...f6 с опровергающей жертвой фигуры защищаться чёрным сложно, но можно.

10. Россетто - Таль, 0-1

В целом достойно пройдя стадию староиндийского вальса, под конец аргентинец совершил роковую ошибку: 38. Cf4 приводило бы к форсированной ничьей, 38. Лd1 привело к форсированному мату.

Партия с Россето дала повод газетам заговорить на «вкусную» тему – о гипнозе. Таль получил черными в староиндийской защите многообещающую позицию и, пожертвовав пешку, завязал живую, насыщенную тактическими угрозами игру. Россето, игрока острокомбинационного стиля, обстановка на доске вполне устраивала. В какой-то момент у него оказалась даже лишняя пешка, и он воспользовался этим, чтобы предложить ничью.

Таль, который верил в свою звезду, ответил отказом. Он еще более запутал игру, причем не остановился перед тем, чтобы ухудшить свою и без того подозрительную позицию. И тут, наконец, изрядно уставший Россето растерялся и быстро проиграл. Катастрофа эта выглядела со стороны загадочной (к Талю за границей еще не привыкли), и это и дало повод журналистам говорить, что Таль загипнотизировал своего противника. (В. Васильев)

11. Таль - Бенко, 1-0

Бенко самоуверенно ввязался в сицилианскую драку и был наказан беспросветным эндшпилем.

Бенко воздвиг черными в сицилианской защите прочные оборонительные бастионы и всем своим видом показывал, что не клюнет ни на какие приманки. И все-таки Таль сумел спровоцировать его на внешне очень активный маневр с движением пешек ферзевого фланга. Таль рассчитал дальше Бенко, выиграл пешку и перевел партию в выигранное ладейное окончание. Бенко пытался тянуть сопротивление в позиции, где давно пора было остановить часы. Таль моментально раскусил ситуацию и начал молчаливый, но достаточно выразительный разговор с публикой. Вместо того чтобы превратить пешку в ферзя, он под смех зрителей стал двигать пешки на другом фланге. Бенко понял, что выглядит смешным, и признал свое поражение. (В. Васильев)

12. Фишер - Таль, 1/2

На этот раз Таль предпочёл сыграть чёрными на уравнение. Проблемы возникали в случае, если бы американский вундеркинд пошёл на тонкое 35. Ch6. Решение вернуть пожертвованный за инициативу материал дало белым лишь ничью.

13. Таль - Бронштейн, 1/2

Хорошее турнирное положение способно усмирить даже Таля.

14. Авербах - Таль, 1/2

Защита Бенони - дебют амбициозный, но и в нём можно быстро согласиться на ничью.

15. Таль - Ларсен, 1-0

Свойственная молодому датчанину агрессивность в этой партии вышла ему боком: 18...Фс5 сохраняло контроль над последствиями подрыва e4-e5.

16. Сангинетти - Таль, 1/2

Белые хотели ничью, чёрные не сильно возражали.

В Портороже происходил межзональный турнир. Один из участников, лидер турнира, пришел днем на пляж и влез на пятиметровую вышку: он никогда не прыгал с такой высоты, и ему интересно было постоять наверху. Но тут подошел один из журналистов:

— Что же это, друг Таль? За доской вы так смело бросаетесь в атаку, а здесь оробели?

Он еще не успел закончить фразу, как Таль прыгнул, больно ударившись о воду животом. Его потом целый день поташнивало и мутило, но он был доволен: выдержал марку! (В. Васильев. "Загадка Таля")

17. Таль - Панно, 1-0

Чрезвычайно насыщенная тактикой боевая партия. Талю удалось выжать победу, но не дать объективный до-компьютерный анализ в журнальной публикации.

Партия с Панно оказалась одной из самых запутанных в шахматной жизни Таля, а у него, как известно, в сложных партиях недостатка не было. Противники разыграли испанскую партию, причем Панно тратил очень мало времени на обдумывание. Вскоре Талю стало ясно, что соперник тянет его на вариант, который встретился в партии Таля с Антошиным из XXIV чемпионата СССР.

Большого удовольствия это открытие не доставило – как видно, аргентинец заготовил сюрприз. Но после непродолжительного раздумья Таль решил: «А, будь что будет!» Тем более что он тоже замыслил новый ход, который наверняка не входил в планы Панно.

В середине партии начались головоломные осложнения, причем оба молодых гроссмейстера словно щеголяли друг перед другом комбинационным искусством и презрением к опасности. На 19 ходу Панно отдал ферзя за ладью и две легкие фигуры. В этот момент позиция Таля выглядела настолько шаткой, что Бронштейн подошел к удрученному Кобленцу и сочувственно похлопал его по плечу:

– Не расстраивайтесь, ведь впереди еще три тура.

Но Таль опять рассчитал последствия комбинации глубже, чем его противник! Фигуры черных оказались разбросанными в разных концах доски, и Панно пришлось пойти на некоторые материальные потери. В дальнейшем аргентинский гроссмейстер яростно защищался и поставил Талю несколько коварных ловушек, которые тот вовремя обходил.

Партия потребовала от обоих соперников полной отдачи сил. По лицу Панно тек пот, Таль тоже смертельно устал. Но, как обычно бывало с Талем, именно в момент опасности сознании его было особенно ясным, а нервы служили безотказно. На 35-м ходу Таль обошел последнюю ловушку Панно, а 41-м ходом тот допустил последнюю ошибку, упустив возможность сделать ничью.

Но когда партия была отложена, Таль совсем не был уверен, что может выиграть. Первый вопрос Кобленца был:

– Ну как?

Таль ответил:

– Кажется, ничья.

– Так чего ты ждешь? Предлагай! – нетерпеливо воскликнул Кобленц.

Но Таль, улыбаясь, покачал головой. (В. Васильев)

18. Олафссон - Таль, 1/2

Пассивная защита привела чёрных к технически проигранному ладейнику, и только благодаря ''активной помощи'' исландца Таль получил ничью.

Таль решил, что сегодня он «отдохнет» во встрече с Олафссоном, сел за столик, отчеркнул на бланке 15-й ход, после которого решил начинать мирные переговоры, и, не очень задумываясь над ходами, стал играть.

Во всем этом в полном блеске проявили себя и легкомыслие, и самоуверенность Таля. Ему казалось, что раз он, Таль, не возражает против ничьей, то, стало быть, нечего и играть. То, что Олафссон может иметь на этот счет особое мнение, ему и в голову не приходило!

Таль быстро разменял несколько фигур и, сделав 15-й ход, задал Олафссону обычный в таких случаях вопрос:

– Вы играете на выигрыш?

И едва не подскочил на стуле, услышав в ответ спокойное:

– Да!

Только тут Таль внимательно оценил позицию и увидел, что дела его неважны, чтобы не сказать совсем плохи. Огорчившись, он сделал вдобавок несколько неточных ходов...

Таль понимал, что при нормальных, естественных ходах Олафссон должен легко выиграть. Следовательно, надо было найти парадоксальное продолжение, тем более что Олафссон продумал над записанным ходом 45 минут и при доигрывании не мог подолгу размышлять.

Учтя все это, Таль решил испробовать нелепый на первый взгляд вариант, при котором черный король направлялся не к проходной пешке белых, а в противоположную сторону! Эта причуда черного короля при правильной игре белых не могла спасти партию. Но если Олафссон не считался с такой возможностью, ему трудно было быстро разобраться в неожиданной для него обстановке, потому что маневр с уходом короля «в кусты» таил в себе немало яду.

Таль молниеносно делал ходы и с невозмутимым видом прохаживался между столиками, демонстрируя полное спокойствие за исход поединка. И Олафссон, который пришел в зал лишь для того, чтобы добить соперника, вдруг заволновался. После неожиданного отхода черного короля он надолго задумался, и на десять ходов у него оставалось теперь немногим более двух минут. Короче говоря, Олафссон вскоре же сыграл неточно, и выигрыш ускользнул у него из рук.

Назавтра во всех югославских газетах, рассказывавших об этой неожиданной развязке, фигурировали эпитеты: «хитрый Таль», «изворотливый Таль», «ловкий Таль» и конечно же «счастливый Таль». Счастливый… Только сам Таль да Кобленц знали, какого огромного нервного напряжения, какой энергичной работы ума стоила ему эта ничья. (В. Васильев)

19. Таль - Петросян, 1/2

Тот случай, когда намечаемая староиндийская буря обернулась разменным ураганом.

Близился к завершению межзональный турнир (Порторож, 1958 год). Организаторы соревнования перед последним туром в свободный от игры день пригласили участников и тренеров посетить город Блед. Интерес к экскурсии был вызван не столько достопримечательностями курорта, сколько тем, что там проводилась часть будущего турнира претендентов.

Советскому гроссмейстеру Давиду Бронштейну предстояло в последнем туре сыграть очень ответственную партию, исход которой решал вопрос о выходе его в число претендентов. Именно поэтому, чтобы набраться сил и лучше настроиться на борьбу, опытный Бронштейн остался в Портороже. Не поехал в Блед и Михаил Таль, который, правда, уже обеспечил себе путевку на турнир претендентов, но устал и решил отдохнуть. Вернувшись из Бледа, все увидели в холле гостиницы увлеченно блицевавших Таля и Бронштейна. Югославский гроссмейстер Бора Костич, единственный, кто наблюдал за их игрой, восхищенно встретил приехавших.

– Вот это я понимаю! Вот что значит любить шахматы! – восторгался он. – Знаете, они играют без перерыва с самого утра! Даже о еде забыли. Бронштейн проиграл партию последнего тура одному из аутсайдеров соревнования международному мастеру из Филиппин Родольфо Кардосо, выбыл из дальнейшей борьбы за звание чемпиона мира и, как выяснилось впоследствии, навсегда (С. Давыдюк. "Пленённые шахматами")

20. Шервин-Таль, 1/2

Игра строго по позиции. Ничья здесь, ничья у конкурента - чистое первое место.

Итоговое положение:

1. Таль - 13,5 из 20

2. Глигорич - 13

3-4. Бенко, Петросян - 12,5

5-6. Олафссон, Фишер - 12

7-11. Авербах, Бронштейн, Матанович, Пахман, Сабо - 11,5

12-13. Панно, Филип - 11

14. Сангинетти - 10

15. Нейкирх - 9,5

16. Ларсен - 8,5

17. Шервин - 7,5

18. Россетто - 7

19. Кардосо - 6

20. де Грейф - 4,5

21. Фюштер - 2

Этап 3. Турнир претендентов (Блед/Загреб/Белград, 6 сентября - 31 октября 1959 г.)

Победитель турнира, проводившегося в 4 круга при 8 участниках, получал право сыграть матч за звание чемпиона мира с действующим обладателем титула Михаилом Ботвинником.

Михаил Таль: ''После завершения второго круга стало ясно: если никакого чрезвычайного происшествия не случится, 1-е место достанется Кересу или мне. Третий круг сложился для меня успешно: кроме ничьи со Смысловым, я поделил очко лишь с Петросяном, выиграв остальные встречи, и отправился на последний круг в Белград с полутора очками в запасе.

Однако уже через три тура дистанция между мной и Кересом сократилась до одного очка, а в предпоследнем туре я играл с совершенно разъярённым Фишером, уступившем до этого во всех трёх наших встречах. Партию мне удалось выиграть, лишь пройдя через проигрыш''.

У Таля в Бледе могло быть и минорное настроение: после операции его здесь никто, кажется, не считал серьезным соперником. Когда в газетах приводились перед турниром отдельные комбинации и партии Таля, следовал непременный рефрен: «так играл Таль до операции…» Мы уже знаем, что все участники и секунданты, кроме его собственного, отвели ему в своих прогнозах отнюдь не первое место. Хуже всего было то, что операция на первых порах действительно давала себя знать.

Но Таль не был бы Талем, если бы все эти обстоятельства заставили его грустить! Он был раздосадован плохим самочувствием, оценкой прессы, но о миноре не было и речи. С плохо скрываемым нетерпением Таль рвался в бой. (В. Васильев. "Актёры шахматной сцены")

1. Смыслов - Таль, 1-0

Несмотря на очевидное желание Таля вызвать огонь на доске, ''академик'' Смыслов получил удобную для себя игру с небольшим, но стабильным перевесом. Основной причиной поражения чёрных стало решение пожертвовать качество в эндшпиле с намерением разрушить сильный пешечный центр белых и установить блокаду. Экс-чемпион мира реализовал материальный перевес, продемонстрировав филигранную технику.

В первом туре, как это уже случалось почти в каждом из последних турниров, Таля ждало разочарование. Его противником был Смыслов. По прихоти судьбы именно за рубежом встретились они впервые за шахматной доской. Таль перед партией признался Авербаху, что не ждет от нее ничего хорошего. Было какое-то подсознательное и малообъяснимое ощущение неизбежности проигрыша. То ли сказалось недомогание, то ли психологически он нуждался в том, чтобы кто-то крепким пинком пробудил в нем спортивную злость, но факт остается фактом – партию со Смысловым Таль провел неуверенно.

Смыслов же играл великолепно. В сицилианской защите он белыми избрал спокойную систему развития, малоприятную для агрессивной натуры Таля. Партия быстро перешла в эндшпиль – родную стихию Смыслова. Талю пришлось переключиться на трудную защиту. Сначала он справлялся с нелегкой миссией успешно, но к концу партии почувствовал усталость, не мог сосредоточиться. Поймал себя даже на мысли, что его отвлекает привычка Смыслова, делая ход, как бы ввинчивать фигуры в доску.

Партия была отложена в тяжелой позиции. Доигрывание, да и весь эндшпиль, Смыслов провел блестяще. Пришлось сдаться. (В. Васильев)

В Югославии на одиноком острове озера Блед есть церковь. Древняя легенда говорит о том, что любое желание, высказанное в этой церкви, обязательно исполнится.

Когда исландский гроссмейстер Фридрик Олафсон узнал, что в результате жеребьевки первую партию турнира претендентов (1959 год) ему придется играть с Тиграном Петросяном, то быстро нашел лодку и со своим секундантом отправился к острову.

По пути он увидел, что от острова отчалила большая лодка с экскурсантами. Когда обе лодки поравнялись, Олафсон заметил среди экскурсантов Петросяна.

Отчаянным голосом он воскликнул:

– Я пропал! Петросян меня опередил.

Их встреча за доской завершилась победой Петросяна (С. Давыдюк. "Пленённые шахматами")

Забавный случай произошел на турнире претендентов (Блед, 1959 год). В один из дней из окрестных сел нагрянуло столько болельщиков, что зрительный зал едва всех вместил. Квалификация зрителей оставляла желать лучшего, но безучастными они не были. На все, что происходило на сцене, публика бурно реагировала. Выкрики и хлопки раздавались в самые неожиданные моменты.

Михаил Таль играл с Василием Смысловым. Начался обычный размен фигур. Смыслов побил коня. Таль собирался ответить таким же естественным взятием. Вдруг раздался шквал аплодисментов. Похолодел Таль… Неужели теряется фигура? Растерянно посмотрел он на доску, на Смыслова, в зрительный зал. Дрожащей рукой взял коня. В партии вновь установилось равенство. И тут снова овация. Таль понял, что зрители сопровождают аплодисментами каждое взятие, и успокоился. (С. Давыдюк)

2. Таль - Глигорич, 1-0

Взятие слоном на g4 оказалось грубой ошибкой, решившей судьбу партии (хотя позиция чёрных и без того очень неприятна): Глигорич не заметил возражения, при котором он остаётся с тремя неликвидными пешками за фигуру.

Таль знал, что Глигорич любит играть черными староиндийскую защиту. В известном ее варианте Таль двинул вперед крайнюю пешку королевского фланга. Этот новый ход выглядел потерей темпа, но вел к очень острой позиции, в которой Глигорич запутался и проиграл фигуру (В. Васильев)

3. Керес - Таль, 1-0

Вызывающе авантюрная игра Кереса привела его в проигранное положение. Ранее пожертвовавший фигуру Таль должен был продолжать атаку путём 35...Фh2, но, разменяв в невыгодной редакции пару ладей, дал сопернику возможность консолидироваться и постепенно собрать урожай.

В английском начале, которое избрал Керес, партия уже после 5-го хода пошла извилистым путем. Оба противника надолго задумывались. На 25-м ходу Керес предложил ничью. Таль отклонил предложение и сделал выжидательный ход, отступив слоном и провоцируя противника на агрессивные действия. Керес, раздосадованный отказом, не устоял перед соблазном, после чего взорвалась бомба: черный конь неожиданно и эффектно принес себя в жертву в центре доски. Дальше события развивались с кинематографической быстротой. Вскоре Таль, сохранив атаку, имел за коня уже целых три пешки, причем мог выиграть и четвертую, что давало ему большие шансы на победу. Таль видел эту возможность, но решил предварительно разменять ладей. Это оказалось обидной ошибкой, вдобавок не последней. Керес перехватил инициативу и при доигрывании добился успеха (В. Васильев. "Актёры шахматной сцены")

4. Таль - Олафссон, 1-0

Будущий президент ФИДЕ с большим трудом смог сдержать первоначальный талевский атакующий натиск. В сложном эндшпиле чёрные держались бы на плаву после 36...Кg4, но легко объяснимая попытка сохранить пешку d - 36...d5 - наталкивается на блестящее опровержение 37. c4, с выигрышем.

5. Петросян - Таль, 1/2

Гроссмейстерская ничья.

6. Таль - Фишер, 1-0

В острой игре Фишер первым и последним допустил грубую ошибку - 32...Фg5 33. g3, и чёрные беззащитны.

7. Бенко - Таль, 0-1

Американец, казалось, успешно нейтрализовал стандартный ''голландский'' план чёрных, но после неаккуратного 25. Фс6 как гром среди белого дня следует 25...f4 - и выясняется, что во всех вариантах белые терпят крушение.

Первый круг закончился. Отыгравшись на иностранных гроссмейстерах (4:0), Таль настолько поправил свои дела, что делил уже с Петросяном и Кересом первое-третье места. Риск все-таки себя оправдывал! (В. Васильев)

8. Таль - Смыслов, 1-0

Затянув соперника в сумасшедшие осложнения, Таль быстро пожал плоды: вместо проигрывающего 18...Kf6 достаточно 18...Cc7, и у белых нет ничего лучше вечного шаха.

В ответ на ход королевской пешки Смыслов избрал славящуюся своей прочностью защиту Каро-Канн. Пятым ходом Таль вскрыл центр, причем давал Смыслову возможность получить живую фигурную игру. Правда, тому пришлось бы при этом мириться с изоляцией одной из черных пешек, а Таль был убежден, что Смыслову такая перспектива придется не по душе.

...Таль затевает сложнейшую комбинацию с жертвой слона. Возникла позиция, которая долгое время волновала умы шахматистов во многих странах. Правильна ли, или, как говорят шахматисты, корректна ли, жертва Таля? Не мог ли Смыслов ее опровергнуть? Предлагались всевозможные решения и за белых, и за черных, причем в конце концов победил, кажется, взгляд, что жертва белых обоснованна, хотя Смыслов мог и более упорно защищаться. Но, как выразился маститый югославский гроссмейстер Костич, Таль «ставит перед своими партнерами такие проблемы, на которые нужно дать ответ сегодня, а завтра будет поздно». Ответ, который дал Смыслов «сегодня», заключался в возвращении фигуры, но эта искупительная жертва не умилостивила соперника. Спустя несколько ходов Таль под овации зала эффектно пожертвовал ферзя, и уже на 26-м ходу Смыслов вынужден был сдаться.

Партия, проведенная в типично талевском духе, впоследствии была отмечена специальным призом. (В. Васильев)

9. Глигорич - Таль, 1/2

Партия протекала в миролюбивом ключе и завершилась спустя 26 ходов.

10. Таль - Керес, 0-1

С первых ходов Таль проявил агрессивные намерения. Ключевой момент партии случился на 17-ом ходу: при 17. 0-0 белые имели бы большой перевес, сыгранное 17. Kb6 ведёт к обратной ситуации. Отчаянная жертва двух фигур была обречена на неудачу.

При первой же возможности Таль затеял внешне эффектную, но откровенно авантюрную игру с жертвой двух фигур. В этот момент эмоции так прочно владели Талем, что на обдумывание всего этого рискованного предприятия он потратил лишь 10 минут! Керес хладнокровно отбил несолидные наскоки, и Таль снова вынужден был капитулировать…

Не только Авербах и Кобленц, но и Петросян, с которым в Югославии Таль очень подружился, напали на него, упрекая в легкомыслии. Таль лениво огрызался: идея, идея-то какая красивая! Но на душе у него кошки скребли. (В. Васильев)

11. Олафссон - Таль, 0-1

Белые держали ситуацию под своим контролем, пока не предложили выгодный для соперника размен ферзей; допустив вдобавок 38...e4, они попали в безнадёжное положение.

В этой партии Таль избрал вариант, дающий сопернику опасную инициативу, но зато приводящий к острой игре. У Олафссона было много способов вести атаку, и именно на это и возлагал надежды хитрый Таль. Оказавшись перед богатым выбором, Олафссон затратил много времени на обдумывание, и предательский цейтнот начал уже подкрадываться к нему. В этот-то момент труба пропела сигнал «к атаке!», и черные фигуры поползли вперед. Растерявшись, Олафссон уступил инициативу и после отчаянного сопротивления принужден был капитулировать.(В. Васильев)

12. Таль - Петросян, 1/2

И во втором круге встреча этих шахматистов вышла короткой и бессодержательной.

13. Фишер - Таль, 0-1

К мощнейшей сицилианской контратаке Бобби оказался не готов.

Было известно, что Фишер неуверенно действует против защиты Каро-Канн, и Таль решил было остановиться на этом дебюте, но потом передумал: играть эту защиту, оставляющую так мало возможностей для захвата инициативы, означало добровольно посадить себя в тесную клетку. Пусть будет сицилианская: против нее любит играть белыми Фишер, но ее любит разыгрывать черными Таль!

Делая первый ход, Таль подвинул пешку «с» на одно поле, потом, не отрывая от нее руки, многозначительно посмотрел на Фишера, улыбнулся и передвинул пешку дальше. Долговязый Бобби ерзал на стуле и беспокойно глядел на Таля. Когда же он понял, что будет сицилианская, глаза у него заблестели от радости.

Но радовался он зря. Таль позволил Фишеру применить его излюбленную схему, однако избрал непривычный порядок ходов, что сбило Фишера с толку. Вскоре же после дебюта король белых почувствовал себя под прицелом нескольких фигур, и, несмотря на цепкую оборону белых, Таль в конце концов сплел матовую сеть. (В. Васильев)

14. Таль - Бенко, 1-0

Добравшись через все барьеры до чёрного короля, Таль изящно его заматовал.

15. Смыслов - Таль, 1/2

Смыслов последовательно наращивал позиционный перевес и получил выигранную позицию с лишней фигурой. Простое 38. Фh2 принуждало чёрных к сдаче, но из-за цейтнота Василий Васильевич вместо этого допустил промах, приводящий к вечному шаху.

В Загребе игра проходила в зале Дома народной армии, вмещавшем около восьмисот зрителей. К этому времени интерес к турниру был огромен, и зал был всегда переполнен. Возбуждение публики, встречавшей аплодисментами чуть ли не каждый ход своих любимцев – Кереса, Таля и, разумеется, Глигорича, передавалось участникам. Во всяком случае, уже в первом туре третьего круга нервы серьезно подвели Кереса, который подставил Фишеру слона. Трагизм этой нелепой ошибки был подчеркнут тем обстоятельством, что Таль, находясь в партии со Смысловым в безнадежной позиции, сумел в последний момент ускользнуть от расплаты с помощью вечного шаха.

Таль небрежно разыграл первую часть партии. Это было непростительно. Обычно такой тонкий психолог, он не учел, что его соперник вряд ли забыл разгром, который был устроен во втором круге. (Спустя десятилетия Смыслов признается, что несмотря на добродушную, как ему кажется, внешность, в нем живет воин, и отнюдь не безобидный…) Почуяв во время партии глухую ярость противника, Таль спохватился, но было уже поздно. Смыслов ввинчивал фигуры в доску с особым старанием. Он великолепно вел партию, ворвался своими главными силами на ферзевый фланг черных и в довершение всего выиграл слона.

Будь на месте Таля шахматист меньшей изобретательности или с менее устойчивой нервной системой, было бы в самый раз складывать оружие. Но Таль, как мы уже знаем, привык смотреть опасности в лицо, да и оставаться без фигуры ему тоже было не в новинку. И вот, балансируя на краю пропасти, он проявляет свою дьявольскую изворотливость. Смыслова, который ждет, что вот-вот будет выброшен белый флаг, сердит эта бессмысленная, по его мнению, оттяжка неизбежного конца.

Но, агонизируя, черные, как ни странно, все еще каким-то чудом держатся и даже пытаются – какое нахальство! – угрожать. А тут еще надвинулся цейтнот, и утомленный изнурительной борьбой Смыслов допускает ошибку. Таль немедленно жертвует ладью, и белый король панически заметался в углу доски, тщетно пытаясь спастись от назойливого преследования неприятельского ферзя… Уже истекло пять часов игры, судьи приготовили на всякий случай конверт для откладывания партии, а Смыслов все еще сидел над доской, подперев голову руками. Но пришлось примириться с неизбежным – ничья. (В.Васильев)

Взятие ладьи королём, естественно, не спасало от вечного шаха, например, 40. Kxh1 Qd1+ 41. Kg2 Qf3+ 42. Kh2 Qxf2+ 43. Kh1 Qf1+

16. Таль - Глигорич, 1-0

В очередной раз запутанная комбинационная игра завершилась в пользу Таля.

17. Керес - Таль, 0-1

После 19. Cg5? Фd4 чёрные перехватывают инициативу и ставят перед соперником практически неразрешимые проблемы.

Эта победа стоила двух. Сумей Керес победить, и он не только вновь вырвался бы вперед, но третьим выигрышем подряд нанес бы, возможно, Талю психологическую травму. Зато и поражение Кереса неминуемо должно было сыграть в этой трудной для него ситуации роковую роль. Собственно, так оно и вышло.

Положение в турнире обязывало Таля играть спокойно. И хотя ему страшно хотелось снова очертя голову кинуться на укрепления соперника, он – кажется, первый раз в жизни – попытался проявить благоразумие и воздержаться от сумасбродств. Может быть, это ему и удалось бы, но теперь уже Керес, на свою беду, был настроен агрессивно. И Таль, изменив первоначальному решению, решил пойти навстречу замыслам противника.

Атака Кереса выглядела очень опасной, и черный король оказался в неприятном окружении нескольких белых фигур. Но перед лицом смертельной угрозы Таль защищался необычайно хладнокровно. И стоило Кересу допустить неточность, как Таль немедленно перехватил инициативу и начал контрштурм. В жестоком обоюдном цейтноте он переиграл Кереса и одержал необычайно важную – и в спортивном, и в психологическом смысле – победу. (В. Васильев)

18. Таль - Олафссон, 1-0

Талевская жертва фигуры за 3 пешки недостаточно корректна, но находившийся в цейтноте Олафссон не смог найти удовлетворительного возражения и быстро проиграл.

19. Петросян - Таль, 1/2

Пакт о ненападении остался в силе.

20. Таль - Фишер, 1-0

Таль быстро развернул атаку на чёрного короля ценой двух пешек, однако подставленный на с3 конь оказался троянским: забрав его, Фишер уже не имел шансов на спасение.

21. Бенко - Таль, 0-1

Всё, что потребовалось Талю для победы - отразить серией грамотных ходов невнятный кавалерийский наскок белых.

Завершающий день загребского этапа был неожиданно отмечен небольшим спектаклем. Проиграв до этого Талю две партии, Бенко с серьезным видом стал утверждать, что Таль гипнотизирует его, и открыто объявил, что следующую партию будет играть с ним в темных очках. Это заявление было с ликованием воспринято прессой – назревало нечто если не скандальное, то уж во всяком случае необычное и, уж конечно, не свойственное добропорядочной атмосфере шахматных состязаний.

Публика, естественно, была заинтригована, и Бенко в этом туре оказался наконец в центре внимания. Сев за столик со строгим, даже торжественным видом, он вынул темные очки и без тени улыбки водрузил их на нос. По рядам прокатился возбужденный и удовлетворенный шепот: гроссмейстер сдержал слово, каким же будет ответный ход Таля?

Можно без всякого преувеличения сказать, что ответный ход – а он был вполне в духе Таля – ошеломил Бенко. Возникла откровенно водевильная и в то же время чисто шахматная ситуация: применив «новинку», Бенко нарвался на заготовленную дома реплику. Ибо Таль, сохраняя такой же торжественный вид и уже явно играя на публику, вынул из кармана одолженные у Петросяна огромные темные очки и тоже надел их, причем для верности поглядел в зал. Публика хохотала, смеялся довольный своей проделкой Таль; даже улыбнулся, впрочем довольно кисло, сам Бенко. Отступать было некуда, очков Бенко не снял, хотя они ему и мешали. Талю же очки, конечно, надоели, и он сунул их в карман, хотя зрители, жаждавшие продолжения спектакля, и кричали Талю, чтобы он снова их надел. Как и следовало ожидать, очки не помогли, и уже после двадцати ходов позиция Бенко была безнадежной. (В. Васильев)

Михаил Таль в партии с Палом Бенко на турнире претендентов
Михаил Таль в партии с Палом Бенко на турнире претендентов

После двадцать первого тура претенденты расстались с Загребом и направились в Белград. На прощальном вечере Талю был вручен приз газеты «Вестник» – за лучший результат в третьем круге: он увозил из Загреба шесть очков. Всего же у него теперь было пятнадцать с половиной. Керес имел четырнадцать. Большой заголовок над репортажем в одной из югославских газет был таким: «Семь гроссмейстеров приближаются к Белграду, Таль – к Ботвиннику!..»

Финиш турнира проходил в Белградском Доме профсоюзов, зал которого вмещает до двух тысяч зрителей. (В. Васильев)

22. Таль - Смыслов, 1-0

В стремлении поставить мат Таль сам запутался в созданных им осложнениях, оставшись без фигуры и реальной компенсации за неё. Казалось, уже консолидировавший свою позицию Смыслов на контрольном 40-м ходу совершил грубую ошибку и после последовавшего ответа не нашёл ничего лучше незамедлительной сдачи.

Нетрудно понять, что Смыслову очень хотелось проучить Таля: во второй партии тот задел самолюбие экс-чемпиона мира, выиграв у него в эффектном стиле, в третьей же ускользнул от экзекуции, когда рука с розгой была уже занесена.

А Таль? Были ли у него причины рваться врукопашную? Вряд ли. Его, пожалуй, больше устроил бы не жаркий диспут, а мирная беседа за шахматным столиком. Но на финише его, как всегда, заносило! И, едва закончив дебют, он ринулся вперед, не разбирая дороги. В ответ на движение королевской пешки Смыслов избрал на этот раз не Каро-Канн, а более инициативную сицилианскую защиту. Вскоре в центре и на королевском фланге завязались стычки. А затем Таль неожиданно пошел на явно не оправданную жертву коня. Отважившись на этот шаг, Таль отлично сознавал, что кидается в омут. Но он ничего не мог с собой поделать.

Заполучив лишнюю фигуру, Смыслов был занят поначалу ликвидацией непосредственных угроз. С этой задачей он благополучно справился, но при этом попал в цейтнот. Таль же продолжал вызывать злых духов, и на доске завихрился комбинационный смерч. Смыслов начал путаться, совершил одну ошибку, другую, непостижимым образом увел ладьи от короля, оставив его без свиты, и на 41-м ходу Таль нанес неожиданный удар, после которого оставалось только капитулировать.

Это была уже откровенно пиратская игра. Таль, правда, в душе сознавал, что в этой партии не только ходил по краю пропасти, но и почти свалился в нее. И все же он испытывал огромное удовлетворение. По неписаным шахматным законам нельзя было, оставшись без фигуры и не имея за нее достаточной позиционной компенсации, рассчитывать на спасение, тем более на победу. Но вот он доказал обратное.

Партии, подобные этой, ломали привычные представления. Коэффициент полезного действия фигур и пешек Таля был невиданно высок. Поэтому, действуя и меньшими силами, Таль создавал на стратегически важных участках шахматного фронта опасное давление. А если в таких партиях и присутствовало то, что принято именовать «везением», то Таль был вправе по этому поводу сказать: «Добейтесь того, чтобы вам так везло! Рискуйте так же, как я, оставайтесь без пешек и фигур, и да поможет вам бог!».

Победа над Смысловым имела неожиданное следствие. В следующем туре рассерженный неудачами Смыслов великолепно провел партию, отыгравшись на попавшем ему под горячую руку Кересе. Таль же в очередной раз победил Глигорича и к двадцать четвертому туру оторвался от Кереса уже на два с половиной очка. (В. Васильев)

23. Глигорич - Таль, 0-1

Пассивно разыграв белыми дебют и уравняв грамотной тактической операцией в миттельшпиле, Глигорич проявил излишнюю активность в эндшпиле (32. g4??).

24. Таль - Керес, 0-1

Основная причина поражения Таля - пассивная игра на ничью с единственным потенциальным конкурентом, отстававшим за 5 туров до финиша на 2,5 очка. Керес грамотно развил инициативу и безупречной техникой преобразовал перевес в победу.

...у Таля внезапно обнаружились признаки депрессии. Таль принадлежит к тем натурам, которые наиболее полно раскрывают себя в борьбе, в соперничестве. Когда Таль видел перед собой спину уходящего вперед противника либо, на худой конец, слышал за собой его неровное дыхание – в такие моменты он был полон энергии, вдохновения, в нем кипели страсти. Но вот когда победа созрела и оставалось только протянуть к ней руку, Талю это усилие давалось с трудом. Боец с головы до ног, он не очень умел добивать поверженного гладиатора: техника реализации турнирного положения из-за всегдашней готовности поддаться соблазну риска была у него не на высоте.

Не будем поэтому удивляться, что перед последней партией с Кересом у Таля было депрессивное состояние. Авербах и Кобленц давали ему наказ, который был единственно разумным:

– Играй на ничью!

– Белыми – на ничью? – удивился Таль. – Неудобно. Просто стыдно даже.

Играть же на выигрыш ему не хотелось. Не было стимула. Устал: край обрыва – не то место, где хорошо отдыхается.

Колебания Таля дали себя знать уже в дебюте. Они не укрылись от наметанного глаза Кереса, и тот, не теряя времени, начал ковать железо, пока оно еще было горячо. Только почувствовав, что его схватили за горло, Таль начал бешено сопротивляться. Партия была отложена, и Кересу пришлось сделать еще почти сорок ходов, чтобы вынудить капитуляцию. (В. Васильев)

25. Олафссон - Таль, 1/2

Таль выразил свой боевой настрой выходом в староиндийскую защиту, но соперник предпочёл суховатую схему. От греха подальше лидер турнира согласился на подвернувшуюся возможность зафиксировать короткую ничью.

26. Таль - Петросян, 1/2

Головоломная тактическая борьба привела к вечному шаху белому королю.

27. Фишер - Таль, 0-1

Чрезвычайно агрессивная игра Фишера заставила Таля сильно побеспокоиться за свою претендентскую судьбу, но многочисленные неточности и ошибки при ведении атаки оставили предводителя белых у разбитого корыта.

А в этом туре ему предстояло играть черными с сердитым Бобби Фишером, который, казалось, дрожал от желания выиграть наконец у Таля, чтобы отомстить за все обиды.

Утром зашел в номер Петросян, посоветовал сыграть все-таки защиту Каро-Канн.

– Нет! Все равно буду играть любимую схему Бобика в сицилианской.

Тогда вместе с Авербахом и Кобленцем они стали анализировать эту любимую схему. На девятом ходу черные могут взять пешку, но белые получают инициативу. Пешку за инициативу? Это совсем не в духе Таля. Но у Петросяна иной взгляд.

– Такая хорошая центральная пешечка… гм, гм… Я бы, пожалуй, взял!

Они пошли обедать, но эта проклятая пешечка не давала Талю покоя. И когда он сел за столик и, взглянув на Фишера, понял, как тому не терпится насладиться местью, он вдруг, махнув мысленно рукой, сказал себе: «А, где наша не пропадала – возьму ее!». Это было последнее легкомысленное решение Таля в турнире претендентов – состязание шло к концу…

Ему не пришлось долго томиться в ожидании расплаты. Спустя всего несколько ходов позиция черных имела растерзанный вид. Почувствовав, что наконец-то пробил его час, Фишер вел игру в лихорадочном нетерпении. Быть может, в этой нетерпеливости Фишера, в жадном стремлении как можно скорее повергнуть врага таилась для Таля надежда на спасение.

А что Таль? Жалел ли он в эти минуты, что добровольно причинил себе столько неприятностей? Представьте себе, нет! Этот заядлый оптимист был убежден, что у Фишера в такой многообещающей позиции разбегутся глаза, как у мальчика в магазине игрушек, и его удастся перехитрить. Партия вызывала у зрителей жгучий интерес. Еще бы, Керес получал возможность догнать Таля! Не только публика, но и сами участники не могли оставаться равнодушными в преддверии надвигающейся драматической развязки. Подошел к столику Петросян, повел глазами на обоих, покачал головой. Подошел хмурый, но внешне спокойный Керес, скрывавший под непроницаемой маской обуревавшее его волнение. Так же спокойно отошел, ничем не выдав своих чувств. А Таль впился взглядом в доску и, дивясь небывалой тишине, царившей в зале, твердил себе: «Все равно перехитрю!».

На 18-м ходу он оказался перед выбором – либо принять предложенную Фишером жертву коня, после чего позиция черных становилась крайне опасной, но положение оставалось сложным, либо разменять ферзей и перейти в унылый эндшпиль, хотя и с неплохими шансами на ничью. Но это, второе, решение обрекало его на бесперспективное прозябание, а, кроме того, Керес уже начинал постепенно одолевать Глигорича. И Таль решил не сворачивать с избранного пути – он принял жертву фигуры. А спустя несколько ходов наступил роковой момент, когда Фишер мог ходом ладьи сделать положение Таля почти безнадежным.

Это была кульминация борьбы. В ожидании хода Фишера Таль с равнодушным видом прогуливался по сцене. Вот когда пригодились ему актерские задатки! В нем был напряжен каждый нерв, но Таль гулял по сцене с безмятежным видом. Именно гулял, а не бегал из угла в угол, как ему того ужасно хотелось.

Вдруг, проходя мимо столика, Таль краем глаза заметил, что Фишер записал на бланке ход и с какой-то непонятной настойчивостью подсовывает ему бланк, явно стараясь, чтобы Таль разглядел запись. Что это могло значить? Хорошо, пусть будет как он хочет. Таль посмотрел на бланк и увидел, что Фишер записал тот самый ход, которого он опасался.

И тут же ему стало ясно, что Фишер испытывал его! Да, да, он хотел проверить на самом Тале, правилен ли ход, который он собирался сделать. Конечно, это было мальчишеством, не более чем наивной выходкой шестнадцатилетнего Бобби. (Став старше, Фишер вообще будет настаивать на том, чтобы ход был сначала сделан, а потом уже записан.) И все-таки Талю пришлось пережить несколько не очень приятных минут.

Как тут быть? Нахмуриться? Но это только укрепит Фишера в задуманном. Улыбнуться? Хитрец может разгадать обман. Нет, он сделает совсем иначе. И когда Фишер так и впился в него взглядом, Таль с каменным лицом, на котором не шевельнулся ни один мускул, как ни в чем не бывало продолжал свою прогулку. И тогда, сбитый с толку невозмутимостью противника, Фишер сам попал в свою хитро поставленную западню.

Только убедившись, что Фишер, наконец, сделал ход, Таль позволил себе улыбнуться, и совершенно искренне: Фишер решил, что его первоначальный план ошибочен, и пошел другой фигурой. Мальчик выбрал не ту игрушку…

Когда партия была отложена в совершенно безнадежном для Фишера положении, зрители обступили обессиленного Таля, и один из них спросил, как оценивал он в середине игры свою позицию.

– Плохо, но прямого проигрыша не видно.

– А если бы вы играли белыми, – не унимался тот, – как бы вы тогда считали?

Таль хитро улыбнулся:

– Тогда бы я удивлялся, почему мой противник не сдается! (В. Васильев)

28. Таль - Бенко, 1/2

Рижскому Пирату была нужна ничья для гарантии выхода на матч с Ботвинником, но у Бенко на этот счёт имелись свои соображения. Принуждаемый к достижению цели посредством атаки, Таль уже в выигранном положении воспользовался возможностью объявить вечный шах.

Талю предстояло играть с Бенко, Кересу – с Олафссоном.

Утром Авербах делал последние напутствия своему беспокойному коллеге:

– Только не волнуйся, Миша, играй спокойно.

– Не беспокойтесь, Юра, – с серьезным видом отвечал Таль, – я уже все обдумал. Сыграю королевский гамбит, есть чудесная находка с жертвой коня. Вот посмотрите.

И Таль быстро разыграл на доске какой-то сумасшедший вариант, встретившийся у него в сеансе одновременной игры. Авербах настолько разволновался, что не понял шутки и стал всерьез анализировать позицию, а Кобленц в изнеможении лег на кровать и схватился за сердце:

– Сил моих больше нет!..

Помучив друзей, Таль в конце концов дал слово, что в любой позиции на 14-м ходу предложит ничью.

В остром варианте сицилианской защиты он добился небольшого перевеса и, выполняя договоренность, предложил ничью. Но Бенко, неуверенно разыгравший дебют, вдруг проявил непонятную воинственность и заявил, что хочет продолжать игру.

Талю понадобилось после этого семь-восемь ходов, чтобы получить выигранную позицию. Затем он слегка задумался. Таль видел, что при некотором усилии ему нетрудно добиться победы, но теперь ему представлялось делом чести сделать именно ничью. И в безнадежной для Бенко позиции Таль мстит сопернику, демонстративно делая ничью вечным шахом. (В. Васильев)

Итоговое положение:

1. Таль - 20 из 28
2. Керес - 18,5
3. Петросян - 15,5
4. Смыслов - 15
5-6. Глигорич, Фишер - 12,5
7. Олафссон - 10
8. Бенко - 8

«Солнцем полна голова» — первые слова двадцатитрехлетнего Миши Таля в переполненном зале в Москве сразу после блистательной победы на турнире претендентов в Югославии в 1959 году. Его ответ на вопрос, как он начнет борьбу за корону, прозвучал точно знаменитое «Иду на вы»: «В первой партии матча с Ботвинником мой первый ход будет е2-е4!» (Г. Сосонко. "Мои показания")

Этап 4. Матч за звание чемпиона мира Михаил Ботвинник - Михаил Таль (Москва, 15 марта - 7 мая 1960 г.)

Обладатель титула определялся в 24-х партиях. В случае ничейного исхода действующий чемпион мира Ботвинник сохранял звание.

Впервые за доской Таль сразился с Ботвинником в матче на первенство мира. А между тем два Михаила чуть не встретились еще в 1948-м, когда сам Ботвинник только недавно завоевал шахматную корону. После тяжелого матча-турнира он отдыхал на Рижском взморье. Тем временем одиннадцатилетний рижанин Миша Таль разведал, где остановился его кумир, и вместе с тетей отправился к нему в гости, чтобы познакомиться и сыграть пару партий.

На звонок вышла строгая женщина, которая взглянула на ребенка с доской под мышкой и сразу все поняла. Сухо объяснив Талю, что Ботвинник соблюдает режим и в данный момент спит, она захлопнула перед его носом дверь. В результате первая встреча Ботвинника и Таля за шахматной доской была отложена на двенадцать лет.

P.S. У этой истории есть занятное продолжение. Когда о ней впервые рассказал в печати шахматный литератор Виктор Васильев, Таль, повстречав его, высказал упрек, что тот дезинформирует читателя, публикует небылицы.

— Но вы же сами мне об этом рассказывали! — воскликнул расстроенный журналист.

— А я повторяю, что такого случая не было! — снова заявил Таль.

— Но я покажу вам статью, в которой вы об этом писали, — настаивал Васильев.

— Все правильно: и сам рассказывал, и сам писал. Но случая такого не было. Потому что все это я сочинил!

Увы, уже нет на свете ни Таля, ни Ботвинника, ни Васильева. И теперь нам не узнать, когда Таль говорил Васильеву правду, а когда шутил. (Е. Гик "Шахматы. 1000 весёлых историй")

Рассказывают, что Ботвинник, готовясь к очередному матчу, специально настраивал себя против своего будущего противника, стараясь выискать в его характере, манерах, поступках нечто несимпатичное, что позволило бы ему, Ботвиннику, вступить в бой в состоянии предельной собранности. По-видимому, Ботвинник верил, что такая психологическая самообработка была ему необходима. Но «улики» против Таля Ботвиннику найти было трудно. Во время предварительных переговоров Таль вел себя безукоризненно, охотно принимая все условия, выдвигаемые чемпионом. Придирчивый Ботвинник не имел ни малейшего повода быть недовольным. (В. Васильев, "Загадка Таля")

1. Таль - Ботвинник, 1-0

Согласившись открыть матч острым вариантом французской защиты, Ботвинник явно просчитался: несмотря на всю экстравагантность хода 11. Крd1, Таль уверенно завершил развитие и перешёл в маленькую победоносную контратаку.

...стало очевидно, что Ботвинник готов пойти на необычайно острый вариант, связанный с жертвой одной или даже двух пешек. Психологически это означало вызов Талю. Чемпион как бы говорил своему сопернику: «Ты гордишься своим феноменальным комбинационным зрением, ты уверен, что я буду избегать острых стычек. Так знай – я не боюсь тебя и готов биться с тобой твоим любимым оружием».

Таль принял вызов, его ферзь забрался в тыл черных и уничтожил две пешки на королевском фланге. Правда, за это пришлось заплатить, и дорого: белый король лишился рокировки и обрек себя на хлопотливую жизнь в центре доски.

На 11-м ходу мина взорвалась: Ботвинник вывел слона, которому было поручено совершить покушение на короля белых. Ход был коварным, но – и это было многозначительным симптомом – когда Таль в ответ объявил шах, Ботвинник избрал продолжение, которое могло привести к ничьей повторением ходов. Более острый ход – отступление короля – был отвергнут.

Согласись Таль на повторение ходов, и он подписал бы моральную капитуляцию, ибо это означало признание того, что первая же дебютная неожиданность застигла его врасплох. Таль отверг малодушное решение и хладнокровно вывел коня, после чего Ботвинник, как видно, не ожидавший этого, задумался больше чем на полчаса.

То, что произошло потом, было очень знаменательно. В сложной и запутанной позиции Таль проявил свою обычную изобретательность, и уже на 32-м ходу Ботвиннику пришлось сдаться, тем самым признав, что его психологическая диверсия не удалась: биться оружием Таля ему было не с руки. Результат этой партии оказал заметное влияние на весь ход матча. Начиная с первого дня Ботвинник находился под тягостным впечатлением того, что противник имеет перевес в счете. (В. Васильев)

2. Ботвинник - Таль, 1/2

Таль вновь изъявил готовность вызвать на себя огонь, но на этот раз Ботвинник действовал предельно академично, и великих потрясений не случилось. Счёт 1,5:0,5 в пользу Таля.

3. Таль - Ботвинник, 1/2

Ботвинник перешёл на более крепкий Каро-Канн. Желая придать игре оригинальный характер, Таль удивил публику ещё одним лихим дебютным продолжением - 5. gf, вследствие чего оказался перед необходимостью вести мучительную борьбу за выживание. Несмотря на позиционные и материальные завоевания, чемпиону мира не удалось добиться победы. Счёт 2:1 в пользу Таля.

4. Ботвинник - Таль, 1/2

Длительное позиционное давление белых Талем успешно нейтрализовано. Счёт 2,5:1,5 в пользу Таля.

5. Таль - Ботвинник, 1/2

Снова защита Каро-Канн. Таль переходит на другую линию в поиске жизни среди камней, но Ботвинник держится крепко и в эндшпиле делает ничью с позиции силы. Счёт 3:2 в пользу Таля.

...когда прошли еще четыре партии, закончившиеся вничью, Таль должен был признать, что, хотя ему и удалось сохранить лидирующее положение в матче, ни в одной партии он не сумел захватить инициативу. Больше того, ему, гордому флибустьеру шахматных морей, пришлось покорно следовать в фарватере своего осторожного и осмотрительного соперника.

От этого можно было прийти в отчаяние, если бы и у Ботвинника не было причин для огорчений, и не менее серьезных. Да, чемпион сумел как будто укротить строптивого соперника. Да, он так ставил партии, что Талю никак не удавалось пустить в ход свое тактическое оружие. Но что с того, что Ботвинник во всех четырех партиях добивался бесспорного преимущества? Ведь дальше этого дело не шло! И прежде всего потому, что чемпион хотел побеждать не рискуя, наверняка, но с изворотливым Талем такая медлительная манера не могла иметь успеха. Пользуясь недостаточной решительностью Ботвинника, Таль всякий раз успевал выскользнуть из мышеловки, когда она вот-вот грозила захлопнуться. Ботвинник, который несколько раз подряд ослабляет хватку, который не может довести партию до логического конца – не значило ли все это, что чемпион мира потерял верность удара? Ответить на этот вопрос должны были следующие встречи. (В. Васильев)

6. Ботвинник - Таль, 0-1

Математически некорректная, но практически обоснованная жертва фигуры за активность 21...Кf4 стала визитной карточкой Михаила Нехемьевича. До сего момента аккуратно сохранявший перевес против староиндийской защиты Ботвинник оказался не готов к такому повороту событий, и после ошибочного 25. Лb2 у белых уже проиграно. Счёт 4-2 в пользу Таля.

...в шестой партии это, наконец, случилось, когда Таль, радуясь обретенной свободе, вырвался из клетки, он вознаградил себя и своих поклонников сложнейшей комбинацией с жертвой коня.

Ах эта злополучная жертва! Какие ядовитые комментарии вызвала она у тех, кто опровергал комбинацию Таля в тиши кабинетов! Матч уже закончился, а комбинация все еще рождала споры. И что самое любопытное – многие из комментаторов упорно забывали о том, что Таль своей комбинацией поставил перед Ботвинником «такую проблему, на которую нужно было дать ответ сегодня, а завтра уже будет поздно».

Сам Таль, делая ход, верил в его силу. В возникшей в тот момент позиции «обоюдоострая жертва коня… явилась правильным решением», – писал он впоследствии. Но помимо чисто шахматных соображений Таль учитывал и то, что Ботвинник, который уже испытывал затруднения со временем, вряд ли сумеет хладнокровно разобраться в сложной обстановке. И поэтому субъективно ход Таля оказался необычайно сильным. Логика позиции вновь отступила перед логикой борьбы! Ботвинник действительно заблудился в сложном лабиринте и отложил партию в проигранном положении. (В. Васильев)

7. Таль - Ботвинник, 1-0

Продолжение теоретической дискуссии в защите Каро-Канн, несмотря на печальный для чемпиона мира счёт. За быстрым разменом ферзей последовала серия ходов в попытках сторон получить преимущество, итогом которой стал равный эндшпиль с двумя белыми конями за чёрную ладью. Признанный специалист в теме размена фигур Ботвинник тяжело просчитался, настояв на размене слонов. Пешечные гонки оказались выгодными Талю: один его конь задержал вражескую проходную, а другой помог своей пройти в ферзи. Счёт 5-2 в пользу Таля.

...могло показаться, что судьба матча уже решена.

Как ни парадоксально, но именно на этом этапе поединка Таль попал в полосу затруднений. Да, в нем не могла не крепнуть убежденность в том, что – страшно поверить! – матч выигран: три очка – слишком большая фора. Но мы уже знаем, что в таких ситуациях, когда исход борьбы предрешен, Таля обычно покидает вдохновение. Помните, нечто подобное он испытал во время турнира претендентов? Теперь это повторилось. И в то же время он не мог не понимать, что Ботвинник конечно же не собирается складывать оружие – не такой характер у чемпиона.

Может быть, всем этим можно объяснить, что Таль, хотя положение в матче отнюдь не вынуждало его к эксцентричным поступкам, в восьмой партии проводил достаточно рискованные эксперименты, за что и был наказан, а в девятой кинулся на Ботвинника уже в дебюте. И получил сокрушительный отпор! Перед десятой партией интервал был минимальным – 5:4, причем, по признанию самого Таля, девятая партия была проведена чемпионом мира с большим искусством, «практически безошибочно». (В. Васильев)

8. Ботвинник - Таль, 1-0

Ботвинник стремится к спокойной позиционной игре, но Таль сразу бросается в бесшабашную атаку. В результате первой фазы противоборства ферзи были разменяны, хотя позиция осталась сложной. Пойди после ошибки соперника на c8 другой ладьёй, Таль наверняка выигрывал, ведь белые за качество не получали сильную проходную b. Этот нюанс не только лишил кумира шахматной молодёжи победы, но и привёл его к поражению. Счёт 5-3 в пользу Таля.

9. Таль - Ботвинник, 0-1

Ботвинник в дебюте спровоцировал Таля на жертву фигуры за две пешки и лишение чёрного короля рокировки. Отдача третьей пешки позволила чёрным наладить оборону и постепенно реализовать фактический материальный перевес. Счёт 5-4 в пользу Таля.

10. Ботвинник - Таль, 1/2

Решение шахматного патриарха выйти в острый вариант староиндийской защиты оказалось сколь неожиданным, столь и неудачным. В эндшпиле счётно-тактического характера Таль довёл позицию до выигранной для себя, но в более простой технической ситуации зачем-то разменял лёгкие фигуры, тем самым проложив оппоненту лёгкую дорогу к ничьей. Счёт 5,5-4,5 в пользу Таля.

11. Таль - Ботвинник, 1-0

Избранная Талем стратегия максимально крепких ходов пробила апатичную оборону Ботвинника. Счёт 6,5-4,5 в пользу Таля.

... в этой партии Талю не удалось направить ход событий по удобному руслу. Да он и не старался это сделать! Вся партия – с первого и до последнего хода – протекала в маневренной игре, причем чемпион был зажат с подлинно ботвинниковской методичностью и планомерностью. Одиннадцатая партия должна была, наверное, навести Ботвинника на грустные размышления, ибо она, по всей вероятности, разрушала его стратегические планы. В первых десяти встречах Ботвинник, как правило, старался как бы запираться в крепость, обнесенную глубоким рвом и высокими валами. У Таля оставалось два выхода – либо вести терпеливую осаду, что было ему не по нутру, либо предпринимать дерзкий штурм и лезть на неприступные стены, что было связано с огромным риском и неизбежными потерями.

И вот обнаружилось, что замысел этот терпел фиаско. Таль продемонстрировал гибкость и живучесть своего стиля. Освоившись с манерой игры Ботвинника, Таль не делал теперь выбора между штурмом и осадой – он был готов, в зависимости от обстоятельств, к тому и к другому. Когда в первой либо в шестой партиях Ботвинник позволял выманить себя в открытое поле, Таль изматывал его кавалерийскими наездами, совершал смелые рейды по тылам и добивался успеха. Сейчас выяснилось, что и в осадной битве у Ботвинника нет уверенности в благополучном исходе. В одиннадцатой партии Ботвинник был сокрушен своим собственным оружием, и тут многим стало ясно, что трон чемпиона зашатался. (В. Васильев)

12. Ботвинник - Таль, 1/2

Активная контригра с дебюта до технического ферзевого эндшпиля без пешки дала чёрным ничью. Счёт 7-5 в пользу Таля.

13. Таль - Ботвинник, 1/2

В тринадцатой партии - первая гроссмейстерская ничья. Взаимная суеверность ли тому причиной? Счёт 7,5-5,5 в пользу Таля.

Понимая, что партия эта, в которой он играл белыми, должна была разочаровать болельщиков, Таль покинул театр через запасной выход. У дверей он бросил взгляд на афишу. Ниже названия пьесы «Трехминутный разговор» чья-то рука приписала: «В пятнадцать ходов». (В. Васильев)

14. Ботвинник - Таль, 1/2

К 20-му ходу играть стало нечем и незачем. Счёт 8-6 в пользу Таля.

15. Таль - Ботвинник, 1/2

Возвращение в Каро-Канн. Мятежный Таль уже ищет счастие не в буре, но в покое; Ботвиннику остаётся плыть по течению в мирную гавань. Счёт 8,5-6,5 в пользу Таля.

16. Ботвинник - Таль, 1/2

Матчевая ситуация вынуждает Ботвинника искать открытого боя. Талю приходится преодолевать серьёзные практические проблемы, но так или иначе ему удаётся отбиться. Счёт 9-7 в пользу Таля.

...после того как еще четыре партии кончились вничью, нетерпеливый Таль почувствовал, что изнемогает. Всегда общительный, он стал в эти дни замкнут, неразговорчив. Нервная система, которая не подводила его в самых рискованных ситуациях, с величайшим трудом выдерживала напряжение. «Очень трудно, – писал по этому поводу Таль, – заставить себя играть все партии с одинаковым стремлением к победе, но еще труднее приближаться к намеченной цели черепашьими шагами».

Словом, становилось все яснее, что Таль вот-вот «свернет на какие-нибудь авантюры». (В. Васильев)

17. Таль - Ботвинник, 1-0

Таль вновь гусарствует, и с научной точки зрения должен быть за это наказан; однако Ботвинник в выигранной позиции с двумя лишними пешками зевает простую комбинацию, приводящую к смертоносной атаке на его короля. Счёт 10-7 в пользу Таля.

Современные гроссмейстеры – и это во многом заслуга Таля – спокойнее смотрят на так называемые позиционные слабости. В стремлении захватить инициативу, получить динамичную игру они могут иногда и преступить закон, то есть что-то «дать» противнику, чтобы выманить его из укреплений. Но только Таль возвел такой способ борьбы в систему, причем применял он его против любых противников, даже самых могучих.

Классический пример такой игры – ход 12. f4 в семнадцатой партии матча на первенство мира с Ботвинником. В книге, посвященной этому матчу, Таль в примечании к этому ходу писал:

«Ужасный», «антипозиционный», «невероятный» и т. д. и т. п. – такими эпитетами украсили все без исключения комментаторы последний ход белых. Можно было предположить, что игравший белыми совершенно незнаком ни с одним учебником шахматной игры, где черным по белому написано, что так играть действительно нельзя, потому что ход 12. f4 и ослабляет чернопольную периферию, и выключает слона g5 из игры, и ставит под угрозу и без того скомпрометированное положение белого короля. Я думаю, читатели не сочтут за нескромность, если я скажу, что все эти соображения занимали меня во время партии. И вместе с тем факт остается фактом – ужасный ход 12. f4 сделан. Почему?» Далее Таль объясняет, во имя чего он все же решился пренебречь требованиями позиции. Оказывается, чтобы опровергнуть этот ход, Ботвинник должен был сделать длинную рокировку и вряд ли мог избежать обоюдоострого тактического сражения, а это, собственно, и было главной целью Таля.

В другой статье, где речь шла об этом же ходе, Таль так подводит итоги размышлений по поводу своего «ужасного», «антипозиционного» выпада пешкой: «Кто быстрее, там видно будет, ну а самое важное – борьба принимает совершенно другое течение». Видите – не важно, что позиция Таля после этого хода стала хуже, важно, что игра принимает другое течение.

Оправдался ли, во многом интуитивный, замысел Таля? Поначалу казалось, что нет. Ботвинник выиграл две пешки и получил хорошую позицию. Но – и в этом-то все дело! – борьба в партии, которая пошла по другому, не удобному для Ботвинника течению, отняла у него так много времени и сил, что он попал в цейтнот и не увидел защиты против несложной комбинации, после чего должен был сдаться. «Для любителей шахмат, – писал далее Таль, – которые больше всего ценят последовательность замыслов, логическую стройность ходов, эта партия может показаться плохой. Шахматиста же, которого волнует психология борьбы, обилие интересных возможностей, так сказать, «закулисная» (в самом лучшем понимании этого слова) сторона партии, мне кажется, эта партия заинтересует». (В. Васильев. "Загадка Таля")

Ботвинник... хотя и уклонялся от энергичных контрударов, однако сумел все же отбить натиск, сохранив материальный перевес. Но (это вечное «но», без которого почти никогда нельзя обойтись, рассказывая о партиях Таля!)… Но, распутывая ниточки комбинационных угроз, Ботвинник потратил очень много времени и просто устал. Устал настолько, что в цейтноте позволил Талю несложной жертвой ладьи добиться победы. Психологический расчет вновь оказался верным. (В. Васильев)

18. Ботвинник - Таль, 1/2

Ни перевеса, ни приемлемой игры Ботвинник по дебюту не получил, и реальных шансов на победу не имел. Счёт 10,5-7,5 в пользу Таля.

19. Таль - Ботвинник, 1-0

Надеждам Ботвинника на голландскую защиту Таль противопоставил надёжный контроль центра. Чёрным пришлось перегнуть палку, отказавшись от борьбы за ничью после лучшего 34...Лс2, и проиграть. Счёт 11,5-7,5 в пользу Таля.

Ботвинник, наконец, добровольно завязал острую игру. Объективно это было правильно, но субъективно могло только ускорить развязку. Таль красиво переиграл соперника и отложил партию в позиции, которая не оставляла Ботвиннику никаких надежд. (В. Васильев)

20. Ботвинник - Таль, 1/2 Таль пошёл на стратегически сомнительный для чёрных вариант защиты Нимцовича, но Ботвинник серьёзных вопросов перед ним не поставил. Счёт 12-8 в пользу Таля.

21. Таль - Ботвинник, 1/2

Трон сдал - трон принял. Михаил Таль выигрывает матч со счётом 12,5-8,5 и становится 8-ым чемпионом мира по шахматам.

Предприняв в двадцатой партии последнюю попытку добиться выигрыша и вынужденный смириться с ничьей, Ботвинник в двадцать первой встрече уже отказался от борьбы. Предложив после 17-го хода ничью, Ботвинник протянул Талю руку.

Итак, Таль одержал победу со счетом, который не оставлял никаких сомнений в ее закономерности – 12 1/2 : 8 1/2, и стал восьмым чемпионом мира. В матче с Ботвинником он не только доказал свое превосходство, но и отстоял правоту своих шахматных принципов, которые, не отвергая логики и знания, важное значение отводили интуиции, импровизации и, конечно, психологии шахматной борьбы. (В. Васильев)

Оказывается, гениальный Таль, выиграв матч у Ботвинника и завоевав корону, тут же по рассеянности потерял ее (наверно, Брунов имел в виду чемпионскую медаль). И именно Брунову удалось найти корону Таля и вновь вручить ее владельцу. Так что без Брунова не быть бы Талю шахматным королем... (Е. Гик "Шахматы. 1000 весёлых историй")

В 1960 году, выиграв матч у Ботвинника, Таль решил немного отдохнуть и хотя бы месяц не прикасаться к доске и фигурам. Но одно важное обстоятельство заставило его изменить планы. Буквально через два дня после матча к нему в гости пришел знакомый врач-психиатр, кстати, сам приличный шахматист. И он рассказал Талю о семнадцатилетнем юноше, который лежит у него в больнице. «У этого парня что-то с психикой, — сказал врач, — он считает себя суперчемпионом, внушил себе, что когда-то в прошлом сразил Алехина и Капабланку и теперь ему нет равных. Единственный шанс излечить шахматиста, страдающего манией величия, — кому-то обыграть его, и тогда, быть может, к нему вернется разум». При этом врач признался, что сам справиться с мальчиком за доской не в состоянии.

Ради здоровья своего юного коллеги Таль согласился на научный эксперимент и отправился в больницу. Зайдя в палату, он скрыл от мальчика, что имеет некоторое отношение к шахматам и даже знаком с Ботвинником...

Тем временем угрюмый юноша предложил Талю фору, и чемпиону мира стоило больших трудов убедить его сыграть с ним на равных. Партия началась. И — о чудо! — Таль, этот кудесник шахмат, не сумел сдержать напор юного шахматиста, не устоял против его дьявольской атаки. Сразу же началась вторая партия. В ней Таль призвал на помощь все свое искусство, играл так, будто напротив него сидит сам Ботвинник. Мальчик действовал чересчур легкомысленно, и реванш состоялся.

Поражение, надо сказать, травмировало юношу, а тут еще врач, разумеется в лечебных целях, упрекнул своего пациента: «Какой же ты чемпион, проиграл любителю!» Таль чуть не вскрикнул, он хотел признаться мальчику в обмане, сказать ему, что он незаурядный шахматист, порадовать, что свел вничью матч с чем-пионом мира. Но врач запретил Талю раскрывать секрет, и гроссмейстер пошел у него на поводу, полагая, впрочем, что гениальность мальчика скрыть невозможно и скоро о нем заговорят все.

А задумка врача, его метод лечения полностью оправдались. Действительно, после такой шахматной терапии юноша выздоровел, стал нормальным человеком. Но вся беда в том, что нормальным он стал во всем — психологический шок мгновенно превратил его из «шахматного Паганини» в заурядного игрока, лишил индивидуальности. Выходит, доктор избавил необыкновенного юношу не только от болезни, но и от гениальности...

Этот необычный случай произвел столь сильное впечатление на Кугультинова, что вскоре он написал поэму «Шахматист», идея которой созрела у поэта из рассказанного случая: «Гений — это не болезнь ума».

К счастью, конец этой истории совсем не печальный, а наоборот, смешной. Как позднее признался Таль Кугультинову, ни больницы, ни врача, ни странного мальчика не существовало в природе, все это плод талевского воображения. А придумал он такой необычный сюжет только для того, чтобы расшевелить фантазию поэта, заставить его обратить свой поэтический взор на малоизведанный для него шахматный мир. И в результате Таль достиг своей цели. Признателен был ему и поэт. Ведь свою уловку Таль раскрыл Кугультинову уже после того, как поэма «Шахматист» появилась на свет... (Е. Гик "Шахматы. 1000 весёлых историй")

Послесловие. И это всё о нём
М.Н. Таль, 1936-1992
М.Н. Таль, 1936-1992

Москва-2012. Мемориал Таля ::: Таль - чемпион ::: Таль выиграл ::: Просматривая архивы, вы часто понимаете, что у Михаила Таля было два важных инструмента: непредсказуемые движения и обезоруживающие улыбки ::: Таль о шахматах (1988) ::: Таль о гипнозе ::: 1988 г. Первый чемпион мира по блицу ::: Фото с этапа 1 (турнира 1958 г.)

Встреча с рижанами в театре Оперы и балета, май 1960 г.

Что Вам сказал Ботвинник после окончания 21-й партии матча?

Гроссмейстер Ботвинник очень тепло и сердечно поздравил меня, во-первых, с ничьей, и, во-вторых, с достигнутым успехом в матче. Дальнейший разговор носил довольно отвлеченный характер и не может быть достаточно интересной темой для сегодняшней пресс-конференции.

От выпускников филологического факультета ЛГУ. Будете ли Вы на слете выпускников филологического и исторического факультета 4 июня?

Если я буду в Риге, то, конечно, буду на слете. Шахматисты сейчас напоминают военных — куда пошлют. Поэтому я на 100% затрудняюсь сказать, где я буду завтра.

Чем Вы объясняете Ваш личный результат 1:3 против Кереса на турнире претендентов. Разве Керес сильнее Ботвинника?

Результат 1:3 в пользу Кереса на турнире претендентов довольно неприятен. Если посмотреть партии, сыгранные нами, то можно понять, что у меня оснований для панического настроения не было, так как во всех четырех партиях шла очень упорная борьба. В первой партии, которую я проиграл, шансы черных (черными играл я) долгое время были более предпочтительными и только перед самым контролем я допустил серьезную ошибку. Во второй партии произошло нечто аналогичное. В третьей партии мне удалось выиграть после ожесточенной борьбы. В четвертой встрече Керес виртуозно провел всю партию и одержал заслуженную победу. Так что по-настоящему переигран я был только в одной партии.

Во встречах гроссмейстеров случается и не такое. Керес является выдающимся шахматистом и на турнире претендентов, мне кажется, он играл лучше остальных семи участников, и только небольшая доля турнирного невезения не дала ему возможности выступить еще более успешно (могу напомнить, что в турнире он занял 2-е место). Но утверждать, что Керес играет сильнее Ботвинника, так же как обсуждать соотношение сил целой группы ведущих шахматистов мира, не имеет смысла, потому что сейчас на шахматном Олимпе — невообразимая толкучка. Имеется, примерно, 8 гроссмейстеров, которые с равным успехом могли бы расположиться на самой вершине. Это прежде всего гроссмейстеры Ботвинник, Керес, Смыслов, Петросян, Корчной, Бронштейн; из иностранных гроссмейстеров в первую очередь Глигорич.. Сравнивать соотношение сил между этими гроссмейстерами можно только на аптекарских весах, и они далеко не всегда покажут правильное соотношение сил. У каждого из этих гроссмейстеров имеется свой почерк, у каждого из них имеются свои сильные стороны, свои любимые позиции, свои любимые идеи. У каждого из них имеются также свои уязвимые места. Но все это находится в разных плоскостях, и поэтому сравнивать такое понятие, как шахматная сила, очень трудно, если вообще возможно.

Как Вы оцениваете роль своего тренера — мастера Кобленца во время подготовки к матчу и во время матча?

Трудно даже найти слова. Мы работаем с Кобленцем уже около 9 лет. Сначала он был моим учителем, потом стал моим тренером, сейчас он мой тренер и мой секундант. Самое главное, что мы с ним очень большие и настоящие друзья. Это основное. Тренер не должен быть только помощником в выборе дебютных вариантов; тренер не должен только анализировать отложенные позиции; тренер не должен только советовать, когда играть на ничью, а когда выигрывать. Прежде всего тренер должен быть настоящим другом. И те дружеские узы, которые связывают нас с Кобленцом, не ослабевали ни на минуту. Трудно переоценить его роль. Вот небольшая, но характерная деталь — анализы отложенных позиций. Маленький факт — у нас в матче было 11 или 12 отложенных партий, и я не помню ни одной, от которой у нас испортилось бы настроение. Изумительная способность заражать своим весельем, жизнерадостностью, своим оптимизмом — это одно из основных качеств Кобленца-тренера, Кобленца-секунданта. В выборе дебютов - очень тонкое понимание игры, очень тонкий психологический подход. Кобленц в матче оказал мне огромную поддержку. Он оказывал мне громадную помощь и в других соревнованиях, поэтому благодарить его за один какой-то турнир было бы слишком мало. Я хочу благодарить Кобленца не за то, что он мне помог отдельно в турнире в Портороже, отдельно на турнире в Югославии, отдельно в матче на первенство мира, а за всю ту огромную помощь, за то, что он мне помог пройти путь от перворазрядника до чемпиона мира.

Вы сказали, что только в одной партии Керес Вас переиграл по-настоящему. Во скольких партиях, как Вы считаете, Вы по- настоящему переиграли Ботвинника?

Очень хороший вопрос! По-видимому термин по-настоящему обозначает то, что во время партии ты не замечал или где ты можешь выскользнуть из цепких объятий, или твой партнер не может выскользнуть из этих объятий. Мне кажется, что партий, где мне удалось добиться победы более или менее законным путем, было две — 1-я и 19-я партии матча, от которых я получил наибольшее удовольствие. Эти партии были проведены последовательно и после неточности Ботвинника в начальной стадии партии, и во время партии, и сейчас не вижу возможности для него уйти от тяжелой, пожалуй, проигрышной позиции.

Многие годы считалось, что у Ботвинника непревзойденная домашняя кухня, что в мире нет шахматиста, который мог бы так разбирать партии в домашних условиях. Последний матч, кажется, опроверг это утверждение. Каково Ваше мнение?

Когда Вы проходите по книжным магазинам, то вы всюду можете заметить книгу "О здоровой и вкусной пище — советы молодым хозяйкам". Искусство Ботвинника в домашней кулинарии, если мы уже заговорили на эту тему, тоже становится достоянием общественности, так как Ботвинник, как и остальные наши гроссмейстеры, не скрывает своих методов домашней подготовки, домашнего анализа. Молодые хозяйки — другие наши шахматисты, естественно, взяли на вооружение и это искусство Ботвинника, и могут варить такие же блюда.

Не считаете ли Вы, что сегодня Ботвинника могли бы победить и другие наши ведущие гроссмейстеры, например, Спасский, Корчной, Керес и др.?

Для того, чтобы это считать, необходимо, чтобы они сыграли с Ботвинником, иначе как-то очень трудно решить этот вопрос. Не могу сказать, играет ли сейчас Ботвинник сильнее Спасского, или Спасский — сильнее Ботвинника. Но, конечно, матч Спасский— Ботвинник был бы очень интересным событием. Трудно сказать, кто бы выиграл, но шахматы от этого выиграли бы — это определенно.

Сколько, примерно, писем и телеграмм получили Вы во время матча? Было ли их много из других республик и из-за рубежа? Какие из этих писем больше Вам запомнились?

Во время матча мы больше считали варианты. Считать письма и телеграммы нам было некогда. Мы были рады, что каждое письмо, каждая телеграмма, каждая телефонограмма была получена. Это были вести из нашего родного города Риги, из других городов, от наших советских и зарубежных шахматных друзей. Лучше всего я запомнил письмо нашего известного шахматиста — кандидата в мастера Страутманиса из Талсинского района, в котором он желал мне больших успехов. Много писем я получил из Тбилиси, где у меня много друзей, из Москвы, из Ленинграда: очень много писем из Югославии. Каждое письмо, телеграмма оказывали мне огромную поддержку, особенно, если шли из Риги. Сердечное спасибо всем рижанам за эти письма и телеграммы, которые мне очень помогли в трудной борьбе!

Как Вы оцениваете освещение матча в прессе, в частности, на страницах "Литературной газеты"?

Есть гроссмейстеры, которые во время матча стараются не читать газет. Если уж они читают газеты, то предварительно домашние вырезают отчеты о матче. Я принадлежу к числу любопытных шахматистов, и всегда открывая утром газеты, я сперва интересовался — что нового пишут о матче. Большинство журналистов подходило к оценке матча серьезно. Журналисту, оценивающему такую борьбу, трудно быть совсем объективным. У каждого журналиста есть свои симпатии, свои антипатии, за одного шахматиста он обязательно "болеет" и сквозь эту призму "объективности" не трудно определить, за кого именно. Единственное, что немного раздражало по время матча — это тенденция навязать участнику волю журналиста. Один из шахматистов, в жизни очень спокойный, а за шахматной доской очень кровожадный, считал, что если кровь не льется рекой, то зритель напрасно заплатил 5 рублей за билет. У него, впрочем, заголовки были очень красивые: "снова ничья", "опять ничья", "пока ничья", "покуда ничья", "как долго ничья", и т.д., впрочем, это уже зависело от фантазии. Затем он написал, что Таль играет на ничьи. Мне было трудно ответить, мол, Таль играет на ничьи, а Ботвинник ничего не делает, это просто некрасиво как-то получается. Затем один из журналистов, это, по-моему, было как раз в "Литературной газете", с ученым видом написал, что в 4-й партии не было глубокомысленных маневров. Не знаю, может быть этот журналист, работая по совместительству Вольфом Мессингом, залез в душу человека и подсмотрел, что там было, чего там не было, и нашел, что там не было глубокомысленных маневров... Некоторые писали, что так нельзя играть на первенство мира, игра скучная и т.д. Конечно, эти высказывания не были приятны для участников матча. Единственным утешением было то, что когда я читал отчеты, я не читал о моем матче на первенство мира с Ботвинником, а о каком-то матче какого-то Таля с каким-то Ботвинником. Так было спокойнее. В некоторых случаях создавалось впечатление, что журналисты забывают, что на сцене тоже сидят живые люди, которые тоже переживают, которых до некоторой степени тоже волнует исход матча. Это имеет некоторое отношение и к освещению ошибок. По поводу 12-й партии, где я не сыграл Леh4, почти все газеты напечатали примерно следующие строки: "Удивительно, как это Таль, далее следуют 4 строки комплиментов, не заметил такой ход!" Бесспорно, в более спокойной обстановке я бы возможно сделал этот ход, Возможно, даже, если бы во время партии я зашел в пресс-бюро, я тоже бы сделал этот ход, потому что при прочих равных условиях, в пресс-бюро найти ход раза в три легче, чем на сцене. Но я абсолютно не убежден, что все комментаторы, если бы они сидели на сцене, все без исключения, нашли бы этот ход, хотя, повторяю, в ходе ничего особенно сложного не было. Что касается "Литературной газеты", то автор статей - талантливый, очень талантливый шахматист писатель Евгений Александрович Загорянский, с которым у меня очень хорошие личные отношения. Но он шахматист, смотрящий очень субъективно, считающий, что все партии в матче на первенство мира по меньшей мере должны быть посланы на выставку... И если хоть одна партия не удовлетворяет всем требованиям строгого шахматного классика, то партнеров надо пороть. И вот, в меру своих возможностей, он и делал это на страницах газеты.

Как Вы считаете, замечание Петросяна, что ход Кf4 был бы сделан любым староиндийцем не задумываясь?

Мы уже на эту тему говорили с Петросяном, и он сказал, что староиндийцев во всем Советском Союзе всего двое — Бронштейн и Геллер, так что тут круг немножко сужается. Но мне кажется, что в ходе Кf4 ничего особенного нет, потому что вообще другого хода в той позиции не было. На мой взгляд, гораздо сложнее было увидеть эту жертву коня, намечая весь этот стратегический план, потому что жертва коня была задумана ходов за 5—6 до ее осуществления, а тогда еще были другие ходы. Перед моим 21-м ходом у меня были еще две возможности: или отдать коня, или предпочесть медленную смерть от удушья. Но я думаю, в силу моего характера, и в силу особенностей позиции я выбрал первое, хотя сейчас творят, что жертва была не совсем корректной. Ну что-ж, если творят — пусть говорят!...

Как Вы проводили свое свободное время в перерывах между партиями?

Анализ отложенных позиций, это плохой способ работать над собой. Сколько билетов нам пришлось вернуть в театры! Как раз внизу гостиницы "Москва" была театральная касса, где очень милая, очень любезная дама всячески помогала нам заполнять свой досуг. Но всегда перед доигрыванием неоконченных партий мы спускались вниз, возвращали ей билеты и говорили: "До новой встречи!" Посетить очень много интересных зрелищ, выставок, представлений, которыми так богата, особенно весенняя Москва, нам не удалось. Могу только отметить, что мы были на концерте известного итальянского певца Клаудио Вилла, в концертном зале им. Чайковского, хотели попасть в Большой театр на балет "Паганини", хотели попасть в Вахтанговский театр на "Иркутскую историю", попали на выставку французских художников, а основное время все-таки гуляли по весенней, чудесной Москве. Мне впервые удалось побывать в майской Москве, я получил от нее громадное удовольствие. Даже погода нас иногда баловала — вот что было самое трудное. Весенние улыбки людей! Очень много улыбок! Чудесное праздничное состояние! Поэтому прогулки по Москве были лучшим отдыхом, лучшим наслаждением. Мы с большим удовольствием будем вспоминать это время!

А как Вы думаете сейчас проводить свое свободное время?

Сейчас я уже получил несколько приглашений выступить. Дома эти приглашения, правда, очень строго регламентируются, но кое-что попадает ко мне, поэтому добивается. Естественно, что выступать все вечера было бы очень утомительно, тем более, что сейчас в культурной жизни Риги ожидаются очень интересные события. В частности, здесь в чудесном зале театра Оперы и балета 19 числа мы твердо рассчитываем попасть на оперу "Кармен" с участием известного болгарского тенора Димова, а 22 числа — на "Тангейзер" с участием великолепной артистки Хильды Цадек. Я пользуюсь случаем и обращаюсь к администрации театра, помочь мне получить билеты. Естественно, что при такой чудной погоде будут осуществляться, говоря на языке канцелярских отчетов, "вылазки за город".

Во всех отложенных партиях ход записывал Ботвинник. Многие объясняют это хитростью Таля, потому что ему это выгодно, так как под влиянием цейтнота, Ботвинник иногда записывал не сильнейшие ходы. Вы тоже такого же мнения?

Сомнительно, что это стопроцентно выгодно. Для того, чтобы противник записал ход, мне свой ход надо было быстро сделать за доской. И если противник, думая над ходом 40 минут мог совершить ошибку, то какой залог может быть тому, что я, обдумывая свой ход 4 минуты, не совершу еще более грубую ошибку? Во-вторых, в журнале "Шпигель", издаваемом в Федеративной Республике Германии, утверждалось, что я не умею ни писать, ни читать, и я опасался, что не сумею правильно записать ход. И в-третьих, это не было заготовленной дома хитростью, а получалось так, что мой 41-й ход был напрашивающимся, записывать такой ход было невыгодно и я делал его за доской, иначе, тайна записанного хода больше не была бы тайной. Я предоставлял записывать ход противнику. Ходы эти в большинстве партий были ответственными. Конечно, нам было труднее анализировать. Нам приходилось анализировать по 3—5 продолжений, а Ботвиннику только одно. Выгодно ли это или нет, трудно сказать, но так это получалось.

Каковы перспективы организовать в Риге большой международный турнир? Я считаю, что резиденция чемпиона мира заслуживает такого турнира. Какого Вы мнения?

Мне кажется, что Рига заслуживает того, чтобы в ней организовали международный шахматный турнир не только потому, что она является резиденцией чемпиона мира. Рига является городом со старыми шахматными традициями, очень сильной шахматной гвардией. В Риге живет мастер Гипслис, добившийся отличных успехов в республиканских, всесоюзных и международных шахматных турнирах, у нас имеются такие сильные шахматисты как Янис Клован, Янис Клявинь, заслуженный тренер СССР мастер Кобленц. У нас сейчас имеются чемпионы СССР среди юношей — Анатолий Шмит и среди девушек — Вия Рожлапа, поэтому я считаю Ригу очень сильным шахматным центром. Разумеется, если часто организовывать в Риге шахматные турнира, то это будет очень приятно как рижанам, которые так любят шахматы, так и ведущим шахматистам. В Риге с большим успехом проходил в конце прошлого года международный турнир под девизом "Балтийское море — море мира" и было бы очень приятно, если бы такой турнир стал традицией. По-моему, Рига может ежегодно принимать дорогих гостей из многих стран.

Считаете ли Вы справедливым решение ФИДЕ о лишении права бывших чемпионов мира на матч-реванш?

Мне кажется, что это решение не совсем справедливо. Так или иначе, чемпион мира завоевал это звание в трудной борьбе. Мне кажется нецелесообразным при первой же неудаче лишать его возможности играть матч-реванш. В матч-реванше ведь он не должен добиваться ничьей, а победить, доказать свое превосходство, только тогда он возвращает титул чемпиона мира. И мне кажется, что матч-реванш не привилегия слабых, а право чемпиона мира, и я очень доволен, что в 1961 году должен состояться, и, по-видимому, состоится матч-реванш с М. Ботвинником, который я жду и в котором буду играть о большим удовольствием.

В какой работе ФИДЕ принимают участие гроссмейстеры и мастера?

Гроссмейстеры и мастера считают, а ФИДЕ их, к сожалению, поддерживает, что они должны играть, а организация — решать. Каждому — свое. Поэтому и очень мало сильнейших шахматистов мира принимают участие в работе ФИДЕ. Сейчас, после окончания матча мне сообщили, что я должен явиться на ближайший конгресс ФИДЕ на работу. Моя работа, по-видимому, будет состоять в том, чтобы получить диплом чемпиона мира. Мне кажется, что работа эта не такая уж трудная и не так ответственна... По-видимому, уже сейчас разрабатывается проект для создания специальной секции гроссмейстеров, которые помогали бы в работе ФИДЕ и которые практически защищали бы интересы шахматистов-практиков, в частности, ведущих шахматистов мира. По-видимому, на следующем конгрессе ФИДЕ будет принято решение о создании такой группы гроссмейстеров.

Будете ли Вы, являясь чемпионом мира, участвовать во всесоюзных турнирах, или последуете примеру Ботвинника?

Каждый шахматист имеет свое мнение о подготовке к соревнованиям. И если мне метод частого участия в соревнованиях принес значительные практические успехи, то чего ради я стану изменять ему? Я бы и сейчас охотно принял участие в чемпионате республики, но, как говорится в русской поговорке: "Рад бы в рай, да грехи не пускают"... Вот грехи сидят! (указывает на представителей спортивных организаций). Шахматисту, для поддержания спортивной формы, частая практика просто необходима. В этом отношении шахматы можно сравнить с искусством. Так, например, когда известного русского пианиста Антона Рубинштейна спросили, как часто он тренируется, он ответил: "Когда я не играю день, это чувствую я сам, когда я не играю два дня — это чувствует моя супруга, когда я не играю три дня — это чувствует публика". И действительно, стоит только шахматисту некоторое время не играть, как сразу чувствуется, что играть становится труднее, комбинации рождаются труднее, времени уходит больше, идей появляется меньше. Поэтому я считаю, что постоянная практическая тренировка просто необходима для поддержания хорошей спортивной формы.

Каково Ваше мнение о современной шахматной стратегии и тактике?

Такой общий вопрос мог бы быть темой если, не диссертации, то по крайней мере дипломной работы. Но я постараюсь по возможности короче ответить на этот вопрос. Основное достоинство, основная притягательность современных шахмат заключается не в том, что стратегия играет превалирующую роль, либо тактика стала играть главную роль. Основное достоинство шахмат сейчас заключается в том, что в мире имеется очень много шахматистов хороших и разных, каждый из которых играет по-своему. И совершенно напрасно шахматные обозреватели втискивают всех этих шахматистов в узкое Прокрустово ложе — шахматисты позиционного стиля, или шахматисты комбинационного стиля. Там им очень и очень тесно. Так, например, бытует мнение, что гроссмейстеры Смыслов, Петросян, Ботвинник являются шахматистами позиционного стиля. Но вы покажите партии знатокам, и они вам безошибочно скажут — в какой партии победу одержал Смыслов, в какой — Петросян и в какой — Ботвинник. Это доказывает, что хотя каждый из них играет в строго научном стиле, но у каждого есть свои любимые методы, свои любимые планы, которые они очень часто повторяют. Также и шахматисты так называемого комбинационного стиля имеют очень много различий. Так, в одной из статей я читал, что у нас с Корчным очень похожий стиль. Оба мы балансируем под куполом цирка, но если продолжить это сравнение, то окажется, что один из нас под куполом цирка исполняет танец живота. Это Корчной, который в исключительно трудных позициях виртуозно защищается и выскальзывает на тончайших, незаметных для невооруженного глаза нюансах... А второй танцует лезгинку. Похоже? Нет, а оба танцуют под куполом цирка! По-моему, это основное достоинство советских шахматистов. Школа одна — это верно, но сколько виднейших представителей этой школы, столько и направлений, и у каждого из них соотношение стратегии и тактики разное. Некоторые склонны изображать мою победу над М. Ботвинником, как торжество комбинационной школы. Что делать, сейчас надо играть только так, надо жертвовать не меньше трех фигур в партии! Я помню, еще в 1951 году, когда я был на юношеском командном первенстве СССР, наш представитель, может быть потому, что чемпионом мира был шахматист, не очень любящий некорректно жертвовать, сказал мне, чтобы в своих партиях я не жертвовал больше пешки. Мне было очень скучно. Пешки я не жертвовал, я их просто проигрывал, и терпел поражения почти во всех партиях. Сейчас трудно сказать, что нужно играть комбинационно или надо играть позиционно, главное — надо иметь свой почерк! Этот почерк может быть немножко лучше или хуже, может быть с неполадками и кляксами, но то, что он свой, это очень хорошо. Такого рода апологетом шахматной подготовки был еще великий русский баснописец Иван Андреевич Крылов, который писал: "Пой лучше хорошо щегленком, чем дурно соловьем". Вот этот вопрос в стиле современных шахматистов.

Говорят, что Вы переняли шахматное наследие, оставленное бывшими чемпионами мира. Если это так, то скажите, пожалуйста, что Вам дало творчество бывших чемпионов мира: Вильгельма Стейница, Эмануила Ласкера, Хозе-Рауля Капабланки, Александра Алехина, Макса Эйве, Михаила Ботвинника и Василия Смыслова?

Даете мне весь этот список? Разумеется, что свой почерк можно создать только в том случае, если хорошо владеешь всем шахматным наследием. У шахматно-неграмотного человека не может быть своего почерка, так как он ничего не может написать. Все шахматное, наследие, оставленное чемпионами мира, имеет огромное значение.

Вильгельм Стейниц является практически первым шахматистом, научно доказавшим огромное, а может быть и решающее значение позиционных принципов в шахматной партии. И каждый советский шахматист именно это унаследовал от Вильгельма Стейница. Считаю, что здесь надо говорить не обо мне одном, а о всем молодом поколении советских шахматистов.

У Эмануила Ласкера все мы учились своеобразному психологическому подходу в шахматах. До Ласкера почти все считали, что игра в шахматы — это игра между А и Б. Ласкер доказал, что в шахматы играют живые люди, что у них свои человеческие свойства, и играть надо не только с фигурами, но и с человеком, его характером. Этот психологический подход свойственен именно Ласкеру.

Хозе-Рауль Капабланка — великолепнейший техник. Его игра почти автоматична, почти без ошибок, очень легка, быстра, иногда даже молниеносна. Без техники невозможно достичь шахматных вершин, поэтому все мы переняли от Хозе-Рауля Капабланки его чудесную, тонкую технику.

Александр Алехин — один из гигантов русского шахматного искусства. Он заявил, что шахматы — это искусство, что к ним следует относиться как к искусству. От него и стараются перенять его исключительный комбинационный талант. Он очень любил шахматы. Он мог играть в шахматы всюду, в любой момент — в поезде, театре, дома. Он даже умер за шахматами. Поэтому все мы являемся и учениками А. Алехина.

Макс Эйве был чемпионом мира только два года, но и его заслуги в шахматах исключительно велики. Один из шахматистов Ганс Кмох сказал, что Эйве — гений организации. Тщательной подготовке, исключительной сосредоточенности, силе воли мы учились и у М. Эйве.

Чемпион мира доктор технических наук Михаил Ботвинник считает что шахматы — это наука. Поэтому у нашей шахматной школы — научный подход к шахматам. И именно при этом научном подходе большое значение имеет домашняя подготовка, психологический подход, великолепная техника, исключительная сила воли. Синтез всего этого и есть то, что Ботвинник внес в золотой фонд шахмат.

Василий Смыслов стал известным, в основном, как шахматист очень своеобразного и интересного стиля, особенно виртуозной игрой в эндшпиле. Смыслов — современный Капабланка, так зовут его многие, и этому своеобразному подходу к шахматам мы все учились у него.

И еще имеется очень много шахматистов, у которых мы учимся: Пол Морфи, Зигберт Тарраш, Михаил Чигорин, Давид Бронштейн, и другие. Их шахматное наследие входит в золотой фонд шахматной культуры.

Что бы Вы хотели сказать молодым шахматистам?

Прежде всего молодые шахматисты должны (мне не очень удобно говорить — должны, так как и я сам пока не очень стар) стремиться, чтобы больше знать. Без знания огромного шахматного наследия невозможно сколько-нибудь значительными шагами идти вперед. Но все это надо "переваривать" в достаточной степени критически. Если молодой шахматист, пусть он еще не играет совсем сильно, но если у него есть свои взгляды на шахматное искусство, свои взгляды на шахматную борьбу, свои взгляды на разыгрывание той или иной позиции, — это верный залог того, что он в дальнейшем будет прогрессировать. Некоторые будут прогрессировать быстрее, некоторые — медленнее, но каждый юноша или девушка, которые любят шахматы, бесспорно будут двигаться вперед. Именно это — свой почерк — основное достоинство шахматиста и к этому обязательно нужно стремиться.

Какие партии матча Вы считаете наилучшими?

Мне кажется, что М. Ботвинник лучше всего провел 9-ю партию, в которой он сумел доказать некорректность жертвы фигуры, как об этом писали, (жертва фигуры корректна, я готов об этом поспорить), а то, что жертва, по крайней мере, не выигрывает, Ботвинник действительно исключительно виртуозно защищался, исключительно тонко разыграл окончание, исключительно четко реализовал свой перевес. И даже дело не в том, что в один момент я мог вести атаку сильнее, что в один момент в окончании я мог сделать ничью. Просто вся партия является лучшим образцом стиля М. Ботвинника, его железной логики, его очень точной оценки позиции, его виртуозной техники. Мне кажется, что я лучше всего провел 19-ю партию, а наиболее интересная партия, доставившая больше всего волнений — это 12-я партия, в которой было очень много замыслов, очень много закулисных вариантов, очень много подводных камней и не очень мало ошибок. Но интерес к партии, напряжение борьбы это не должно снижать.

Какой Ваш ход из всех партий матча считаете сильнейшим?

Я считаю, что ход d4-d5 в 21-й партии матча, после которого последовало соглашение на ничью.

А из ходов Ботвинника?

А из ходов М. Ботвинника придется, вероятно, выбирать из 9-й партии. В матче было сделано более 1000 ходов и все их перебирать сейчас было бы очень трудно и даже небезопасно... Вспоминается очень сильный ход М. Ботвинника из 9-й партии Ла8-f8.

Уточните Ваш взгляд на понятие "корректность?

В обыденной жизни это понятие — одно, а в шахматной партии — совсем другое. По-видимому, речь идет о шахматном смысле слова "корректность. Бесспорно, что шахматный термин слова "корректность" означает, очевидно "безупречно правильно". Авторы этого термина, по-видимому, позабыли о том, что на свете существует не только абсолютная истина, но и относительная. В шахматах абсолютную истину найти очень трудно, а если бы ее удавалось находить в каждой позиции, шахматы потеряли бы свою привлекательность. Поэтому то, что удастся найти аналитикам через год, через 3 месяца или даже через неделю, далеко не всегда найдет шахматист за доской в нервозной обстановке, при ограниченном времени на обдумывание, в условиях шумного зала, и поэтому слово "корректность" тоже должно быть гуттаперчевым каким-то... "Корректность" в анализе это одно, "корректность" в практической игре — абсолютно другая вешь. Если "интересно", то может быть уже немножко "некорректно". С точки зрения шахматиста, который просто любит шахматы, который просто любит искать новые ситуации, более интересные места, во-первых, должно быть интересно, а потом только следует думать — безупречно ли это, корректно ли, или нет.

В Москве принято: появился Ботвинник — чемпион Советского Союза — его переманили в Москву; появился в Риге хороший волейболист Гайлис, баскетболист Силиньш — переманили в Москву! А как Вас, тов. Таль? Закалены ли Вы настолько, чтобы не изменить родной Риге?

Я могу только сказать, что пока меня не выселит рижская милиция, я из Риги не уеду!

Михаил Таль анфас и в профиль

Из интервью, данного экс-чемпионом мира корреспонденту рижской молодежной газеты в 1969 г.

— Где вы родились, в какой семье? Где учились, и каковы были успехи в учебе?

— Родился я 9 ноября 1936 года в Риге в семье врача. Во время Великой Отечественной войны находился в эвакуации в Юрле. Это в Пермской области. В первый класс поступил с семи лет, но вскоре меня перевели в третий. В Ригу вернулись сразу же после ее освобождения — в ноябре 1944 года. В 1958 году окончил филологический факультет Латвийского университета.

Успехи в учебе? Пока не играл в шахматы, они были лучше.

— Как вы познакомились с шахматами?

— С ходами фигур я познакомился еще в эвакуации. Пациенты, приходившие к отцу, в ожидании своей очереди нередко играли в шахматы. Сам отец играл в силу теперешнего первого разряда.

В начале 1946 года из Тулы в гости приехал двоюродный брат. Я похвастался ему, что умею играть в шахматы, и вызвал его на матч. Получил "детский мат".

Это меня задело. Узнал, что во Дворце пионеров есть кружок, где по-настоящему учат играть в шахматы. И я пошел туда, чтобы отомстить брату.

— Если бы сейчас было возможным все начать сначала, избрали бы Вы снова шахматы?

— Если бы знал, что меня ожидает, то избрал бы. Шахматный вирус очень заразителен.

Сейчас умы молодежи заняты физикой, электроникой, кибернетикой, космосом. Наверно, поэтому поклонников шахмат стало относительно меньше. В то время круг интересов был уже.

— Ваши первые соревнования и первые победы?

— В классных и школьных турнирах начал участвовать с одиннадцати лет. В них я получил четвертый разряд. А в городском командном турнире школьников, неожиданно для себя, перепрыгнул во второй. Тогда чуть ли не убедил себя, что могу одолеть всех. Услышал, что на Рижском взморье отдыхает Михаил Ботвинник. Меня захватила мысль испробовать силы против чемпиона мира. Дома не давал покоя родным, пока они не разузнали адрес Ботвинника.

С шахматной доской (может быть, Ботвинник приехал без нее) под мышкой отправляюсь в Юрмалу. Дверь открыла его жена и сказала, что Михаил Моисеевич спит. Но я был слишком горд, чтобы проситься второй раз.

— Кого считаете своим учителем?

— Моим первым учителем был Янис Крузкопс, прекрасный человек, умевший в сердцах мальчишек воспламенить горячую любовь к шахматам. Его вклад в развитие шахмат в Латвии огромен. У Крузкопса я начал заниматься вместе с Пасманом, Зильбером, Кловансом. Немного позже к нам присоединился Гипслис. Впоследствии много лет я работал вместе со своим тренером Александром Кобленцем.

— Кто является для Вас примером в шахматах и в жизни?

— Вспомните "Женитьбу" Гоголя. Гам героиня, у которой было много поклонников, хотела бы видеть своею будущего мужа с носом одною, с волосами другою, с манерами третьего, с характером четвертого, с богатством пятого.

На первое место я ставлю Ботвинника, который много сделал для развития мировых и особенно советских шахмат. Приходится только поражаться его умению подготавливаться к турнирам. Неудивительно, что его называют железным Михаилом.

До сих пор еще никто не может решить спор, что такое шахматы. Спорт, наука или искусство? Если наука, то за образец следует брать Ботвинника. Если спорт, то Ласкера. Он показал, что в шахматы играют не фигуры, а люди. Лучшие партии Алехина граничат с искусством. Мне также очень импонирует легкость и элегантность игры Капабланки.

Все сказанное, разумеется, довольно грубый скелет идеала.

— Что в человеке Вы цените выше всего?

— Выше всего я в людях ценю чувство товарищества, сердечность и честность. Эти качества даются гораздо труднее, нежели воля и упорство.

Мы со Спасским всегда друзья. Даже драматическая партия из XXV чемпионата страны, игранная здесь в Риге, не изменила наших отношений. Ему нужно было победить во что бы то ни стало. За партией мы были противники. Иначе и быть не может. Если во время игры будешь думать, что напротив тебя сидит твой друг, никакой борьбы не получится.

Борис проиграл. У него хватило силы не обидеться, и мы стали еще большими друзьями.

За партией мы "враги", но после нее можем вместе пойти в кино или кафе. Не зря девиз ФИДЕ звучит так: "Мы все — одна семья".

— Какой литературе Вы отдаете предпочтение?

— Отправляясь на долгие турниры, каждый шахматист берет с собой литературу для чтения. Там меняемся. Я не привередливый читатель, но и не такой, как Петрушка Гоголя, который читал все, начиная с поваренной книги. Сегодня мне нравится приключенческий роман, завтра что-нибудь из Флобера или Мопассана. Главное — настроение. Но чаще всего возвращаюсь к Ильфу и Петрову. С ними была связана моя дипломная работа. Мне нравятся мысли в элегантной форме, также как книги в красивых переплетах. Самые любимые мои писатели — Чехов и Шоу.

С музыкой также, как с литературой. Иногда хочется слушать классику — Чайковского, Шопена, Верди, а иногда — легкие мелодии. Только, разумеется, они должны быть хорошими. Вообще, я лучше понимаю то, что принимаю на слух. Живопись и скульптура для меня непонятный мир. Уже в детстве я рисовал столь увлекательно, что учитель был вынужден освободить меня от этого занятия.

— Требует ли шахматы жертв?

— В пьесе Горького "На дне" есть слова: "Если работа нравится, жизнь хороша". Когда сознаешь, что во время партии жертвуешь чем-то в другом месте, то теряешь вкус к игре. Если бы у меня возникла мысль бросить шахматы, я сделал бы это немедленно. Иначе можно стать ремесленником.

По моему, шахматист не должен ограничивать мир 64 клетками доски. Мне лично очень нравится журналистика. Интересуюсь психологией шахмат и вообще психологией творческой работы.

— Сколько часов в день Вы отводите шахматам?

— Я не любитель долго засиживаться. Мне нравится импровизация, легкие партии с друзьями. Увлекшись, порой забываю об обеде, свиданиях, сне.

Но могу даже по несколько дней не смотреть на шахматную доску.

— Есть ли у Вас один самый лучший друг? Что Вас объединяет?

— Одного я боюсь назвать, так как тогда десять других будут обижены. Нас связывают одинаковые взгляды на жизнь. С некоторыми — наоборот, противоположные. Обычно даже не задумываешься, почему тебе нравится тот или иной человек. В дружбе, как и в любви. Шахматы в этом деле не имеют никакого значения.

— Что Вы думаете в первый момент после победы?

— Мной овладевает разочарование, сожаление о том, что все уже кончилось.

В 1957 году в чемпионате страны, который проходил в Москве, мне нужно было играть последнюю партию с Толушем. Надеялся победить. Подумал, что вот тогда буду действительно счастлив. Стану чемпионом СССР, гроссмейстером.

Выиграл. По пути домой стало грустно.

Перед турниром могу думать о том, кем стану, если выиграю. Вторым Ботвинником или чемпионом мира. Но начинается матч, и об этом забываешь. Самое прекрасное, все-таки — борьба.

Поражения бывают разные. Если проигрываю не из-за силы противника, а из-за своего легкомыслия или торопливости — злюсь на себя. Кусай хоть пальцы — сам виноват. Красивая победа противника подбадривает. Обычно после этого играю лучше.

— Как Вы себя чувствуете, когда видите, что сделали плохой ход?

— Чувствую себя отвратительно. Внутри все кипит. Но у меня, наверно, холодная кровь, так как обычно этого не видят ни противник, ни друзья.

В первом матче с Ларсеном, когда у обоих было по полтора очка, создалась позиция, в которой напрашивалась жертва фигуры. Жертва была столь заманчива, что у меня возникли подозрения, не провокация ли это со стороны Ларсена. Значит он проанализировал эту позицию и знает, как отбить атаку. Целый час искал его правду. Не нашел. Но в конце концов уговорил себя не жертвовать, выбрал другое продолжение. И тогда увидел ход, после которого позиция Ларсена развалилась бы. Не нужно было так долго думать и терять целый час. После этого играл как бы две партии. Ту, которая на доске, и ту, которая получилась бы после моей жертвы. Только чудо спасло меня от поражения.

Зато в последней, решающей партии, как только создалась возможность жертвовать, использовал ее, не задумываясь. Счастье нечего дразнить. Жертва оказалась корректной, и я выиграл.

— Что значит счастье шахматиста?

— Если счастье только ждать, жизнь становится скучной. Счастью нравятся активные люди (но не пробивающие стену лбом).

— Как рождаются новые идеи? Появляются ли они при домашнем анализе или приходят вдруг, во время партии?

— Чаще всего в партиях. Или вот при подготовке к матчу с Портишем в домашнем анализе родились две идеи, но реализовать их не удалось. Хранятся пока в неприкосновенном запасе.

Иногда во время легких партий вдруг задумываешься: "А что если сыграть так?..." Бывает, что мою новинку сразу же опровергают, но бывает, что эксперимент окупается вполне. В партии все возможные варианты обдумать нельзя. Уже в самом начале могут быть сделаны двадцать различных первых хода. После пятого хода получаются астрономические числа. Очень часто затеваю осложнения, чувствую интуитивно, что из них может получиться что-либо хорошее. Не испытываю никакого удовольствия, если выигрываю благодаря просмотру противника, например, при помощи "вилки" или даже двухходовой комбинации. Это напоминает выгодную операцию из области шашек — отдаешь две, а сбиваешь три.

Затевая осложнения, надо верить, что они принесут благоприятный результат. Вера помогает.

— Это правда, что Вы помните все свои партии?

— Чепуха. Люди выдумывают легенды. В турнирах я сыграл более тысячи партий. Не знаю человека, который бы смог держать их в уме. Иногда на лекциях и в беседах упоминаю старые партии, игранные в давних турнирах. Двадцать пятый ход был такой-то, а мог быть таким-то. Но ведь эти партии чем-то для меня интересны, и поэтому врезались в память.

Люди шахматами интересуются по-разному. Любители острых ощущений приходят на турнир и выжидают быстрые партии с молниеносной переменой ситуаций. Другие получают наслаждение и отдыхают, наблюдая, как Авербах чисто по-научному анализирует эндшпиль. Любители статистики приходят с таблицами, они, не раздумывая скажут, какое место и с каким результатом занял любой шахматист в старых-старых турнирах. Найдется и такой, который из XVI чемпионата СССР запомнил лишь то, что в нем Авербах с Бондаревским сыграли очень красивое окончание.

Зрители есть разные, они по-разному болеют. Порой даже шумят. Мне это не мешает. Даже наоборот — получаю удовлетворение, что шахматным любителям в зале интересно. Но есть шахматисты, которым такой шум мешает концентрироваться. Поэтому не стоит упрекать Фишера в том, что он обычно требует от организаторов соревнований определенных условий (отдельную комнату для игр и т.д.).

— Популярность и слава помогают в жизни или мешают?

— Помогают, пока сам не замечаешь их. Когда надо думать о том, как говорить, как держаться, то в лучшем случае они действуют на нервы.

Иногда очень мешают. Ведь у каждого человека бывают моменты, когда он не хочет быть в центре внимания других...

— Влияют ли на шахматистов хвалебные статьи в газетах?

— Как на кого. Чтобы восхваления не вскружили голову, надо быть "по крайней мере Ботвинником. Он во время турнира не читает ни одной рецензии. С содержанием газеты, он разумеется, знакомится, но перед этим его домашние вырезают из нее все, что связано с шахматами.

Я читаю и даже дискутирую с корреспондентами. Самому надо уметь отличать правду от журналистского вымысла. Если всему верить, то на самом деле можно вообразить, что в шахматы я играю хорошо.

— Что Вам не нравится в шахматах?

— Не нравятся турниры, которые одновременно являются отборочными для дальнейших соревнований. Уже до турнира нужно считать, как набрать столько-то и столько очков. Например, плюс три. Эго значит, что надо выиграть на три партии больше, нежели проиграть. Уже наперед калькулируется, кого надо обыграть, с кем сыграть вничью...

— Есть ли у Вас мечта, которая не исполнилась?

— Наверное, это плохо, но особой мечты у меня нет. Есть только неисполненные желания.

— Иногда с турниров приходят вести, что Вы больны. Недоразумение это, иди Вас мучает старый недуг?

— Это мои почки, которые раз от разу напоминают о себе. Однако журналисты, щадя меня, совершенно напрасно упоминают о моем здоровье. Виновна голова, а не почки.

— Будете ли Вы своего сына растить шахматистом?

— В семье достаточно и одного шахматиста. Специально прививать ему любовь к шахматам не собираюсь. Если понравятся, придется стать секундантом. Пока что мы вместе с Георгием учимся в начальной школе.

— С каким шахматистом Вам нравится играть и с каким не нравится?

— Интереснее всего играть с Бронштейном, так как никогда нельзя предвидеть, что он задумает. Неприятных противников нет. Есть только легкие и трудные. "Самый трудный" — Корчной.

— Всегда с большим интересом я читал Ваши интервью и остроумные ответы на различные вопросы. Уже давно я задумал книгу "Михаил Таль в вопросах и ответах", в которой были бы собраны и отработаны все напечатанные Ваши беседы. Собрал уже довольно много. Однако впервые все по порядку прочел только теперь, готовясь к этому разговору. Прочел и остался в недоумении. Блестящие афоризмы, остроумные ответы в совокупности создали впечатление о броне, при помощи которой Вы защищаетесь от вопрошающих. Защищаете что-либо святое, интимное, в котором другим незачем копаться. Может быть, я заблуждаюсь?

— Многие привыкли, что Таль сыплет остротами. Мне на самом деле нравятся мысли в красивой одежде. Но мои коллеги-журналисты порой без умысла, а порой и с умыслом стараются через меру или недопонимают меня. Я никогда не говорю того, чего не думаю. Но иногда не говорю всего, что думаю.

Автограф Таля на буклете Межзонального-1979 (Рига)
Автограф Таля на буклете Межзонального-1979 (Рига)

06.08.2020, 17:28 [3860 просмотров]


теги: видео люди шахматы ретро избранное

показать комментарии (1)